Сталь Императора

Разгром ее, несомненно, завершился бы миром, продиктованным с точки зрения экономических интересов Англии. Эта последняя использует выпавший на ее долю успех до самых крайних пределов, и тогда мы в разоренной и утратившей морские пути Германии только потеряем все же ценный для нас потребительский рынок для своих, не находящих другого сбыта продуктов.

В отношении к экономическому будущему Германии интересы России и Англии прямо противоположны друг другу…[31]

– Ну что ж, так оно и есть, – кивнул адмирал, возвращая кайзеру бумагу.

– Да нет, Альфред! ТАК ЕГО И НЕТ, – передразнил адмирала монарх. – Германии тесно в своих границах. Ей жизненно необходимо пространство – Lebensraum! А нас зажимают гигантскими тисками с Запада – Франция и Англия, с Востока – Россия, не давая ни единого шанса расправить плечи и вздохнуть полной грудью!

– Ваше Величество! – осмелился подать голос рейхсканцлер, – но мы же можем перевернуть шахматную доску.

– Это как? – ошеломленно спросил сбитый с толку Вильгельм II.

– Адмирал предположил, что Англия хочет столкнуть нас лбами с русскими, чтобы потом добить ослабленного победителя и стать монопольным властителем в Евразии. Но эта же стратегия верна и в обратную сторону! Если Англия вдруг насмерть сцепится с Россией в той же Азии, Индии, Китае, мы сможем сами совершить то, что собирается сделать Британия.

Кайзер остановился, задумался, после чего его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Граф! Вы, кажется, только что сделали серьезную заявку на титул князя![32] Телеграфируйте Никки! Я хочу его видеть в любое время в любом месте!.. Нет, телеграфируйте, что я уже выехал по направлению к Варшаве!

Глава 20. Инженеры

– Шайсе! – инженер Георг Шеффер, неловко повернувшись в тесном купе, больно ушиб колено и плюхнулся на бархатное сиденье, досадуя на собственную неуклюжесть и виновато улыбаясь попутчику – русскому генералу, благодаря которому его жизнь сделала крутой пируэт к неизвестному, пугающему, но чертовски любопытному будущему.

Новый партнер, а с прошлой недели – ангел-хранитель совладельца и главного управляющего заводов Фридриха Фишера, русский учёный-механик, преподаватель, инженер-генерал Никола́й Па́влович Петро́в снисходительно улыбнулся и углубился в чтение технической документации. Приличная ее стопка, как Эверест, высилась на столике по соседству с чаем в граненых стаканах, в фирменных подстаканниках российских железных дорог.

«Ишь, как нервничает, – подумал про себя профессор Технологического университета, краем глаза наблюдая за перемещениями беспокойного немца. – Хотя, я, наверно, тоже бы мандражировал при столь стремительных переменах в своей судьбе».

«Ишь, какой спокойный, – с завистью в это же время думал Шеффер. – Ну да. Это же не его выдёргивают из привычной жизни и везут в страшную непонятную страну, о которой ходят слухи, будто сошедшие из книги про странствия Гулливера.»

Правда, насчет устоявшейся жизни Георг, конечно же, кривил душой. Она была таковой, пока был жив его начальник, учитель и основатель компании Фридрих Фишер. В 1883 году этот беспокойный баварец изобрёл шаровую мельницу – фрезерную машину, позволявшую шлифовать металлические заготовки до абсолютно круглого состояния, а в 1896 – подал заявку на строительство нового завода в Швайнфурте, способного выдавать десять миллионов шариков в неделю. Тогда вся будущая жизнь Шеффера действительно казалась простой и безоблачной. Проблемы начались вместе со скоропостижной и неожиданной смертью Фишера в 1899. Трагедия совпала с общим экономическим кризисом в Европе. Старые контракты расторгались. Новые не подписывались. Не оплачивались уже выполненные поставки. Склад, забитый готовой продукцией, из потенциального Эльдорадо превратился в мину замедленного действия. Неоплаченные счета копились с немыслимой скоростью и в речах кредиторов сочувственные нотки всё чаще сменялись раздраженными.