Сталь (СИ)

- Я сказал, зачем за мной ходите? На ремни пущу, не пожалею. Так что давай быстрее. И разойдемся, пока ты еще ушей и яиц не лишился.

- Купцы, купцы просили за тобой присмотреть! - захрипел пленник, пытаясь отползти подальше. Но связанные крепкой бечевой руки и ноги не давали особенно пошевелиться, поэтому он лишь извивался червяком рядом с юношей, у которого в глазах не было ни капли сочувствия к топтунам. - Боятся, что местные за тобой заявятся. Если бы кто начал про тебя вопросы задавать, мы бы предупредили тебя!

- Предупредили? Думаю, вы бы меня грохнули. Оборвали ниточку. Нет человека - некому дознавателям сказки рассказывать.

- Да ты что, сдурел, парень?! Мы же тебя защищали, пылинки с тебя сдували!

Снизу заворочался второй бедолага и заорал в голос, услышав куски разговора:

- Не дури, капитан! Никто тебя в обиду не даст! Специально за тобой ходили, спину прикрывали!

- Ага, - усмехнулся Ягер, присаживаясь на корточки перед перепуганным рыжебородым. - Только вот кто-то арбалет вчера здесь пристроил. А раньше его не было. Мне кажется, как раз хотели проверить, что один домой иду и на огороде сразу проблему и закрыть. Раз - и тело сюда, в яму. А среди лопухов я как на ладони. И никого рядом, никаких чужих глаз.

Неожиданно юноше вспомнилось, как давно он стоял перед “сыроедами”, а бывший абордажник бил его ножом в живот. И что с того, что ударил рукоятью. Ощущение заглянувшей в глаза смерти так и поселилось тогда в душе. Шутник был Карл Вафместер, пусть демоны сожрут его проклятую душу. Но одному все же научил. Нельзя останавливаться на половине дороги. И если уж сделал шаг вперед, то иди до конца. Или сгинешь...

Вытерев окровавленое лезвие о чужую одежду, Ягер поднялся и достал припрятанный сбоку арбалет. Натянул тетиву, вложил болт. Свалившийся вниз чужак явно подвернул ногу. И теперь пытался кривобоко ускакать в дальний угол, чтобы укрыться там от стрелка. Щелкнула тетива и мертвец воткнулся пробитой головой в земляную стену, медленно сползая вниз. Перевалив в яму второе тело, юноша бросил следом арбалет и пошел назад. Ничего полезного в съемной комнате не было, деньги и документы давно укрыты в порту рядом с лодкой. Нужно было убираться с границы как можно быстрее, пока работодатели не захотели пообщаться поближе. С них станется прислать не пару головорезов, а целую ватагу, чтобы поквитаться со слишком прытким капитаном.

Домой. Повидать мать, брата и сестер. Убедиться, что у них все хорошо. А потом можно и назад, в Хапран. Если долетевшие слухи не врут, “сыроедов” так причесали против шерсти, что дикие племена надолго забудут дорогу к соседям. Значит, будет возможность спокойно летать и доставлять товары для дальних хуторов. На хлеб с маслом заработает. Дальше будет видно. И чужаков в родных краях заметить куда как проще, чем здесь, где сам как перекати-поле.

Домой...

***

Мелкая снежная крупа сыпала с неба, скрывая за белой пеленой опустевшие дома столицы Тронных островов. Еще летом в Форкилистаде было не протолкнуться от смелых и отважных воинов, бивших себя в грудь и обещавших добыть все богатства мира. А сейчас только жалкие остатки великого похода, со злобой и страхом смотревшие на одинокий корабль, опустившийся на центральную площадь.

Ледяная Ведьма ничего не забыла и специально приземлилась на то самое место, где взорвался галеон Локхи Скейда. Именно туда, где погиб ярл, мечтавший отстоять независимость “сыроедов” от загребущих рук Барба-Собирателя. И то, насколько явно Алрекера продемонстрировала свое отношение к остальным вождям вольных ватаг, категорически не понравилось сгрудившимся перед сходнями воинам.

Фамп-Винодел был единственный, кто сопровождал хозяйку северных камней. Даже телохранители остались на борту, мрачно разглядывая толпу внизу.

- Ты уверена? Эти же ублюдки угробили Локхи и Таира.

- Те, кто убили ярла, давно уже сгнили в земле. Их потроха отдирали со всех заборов после огненной тризны, устроенной Дядькой. А тут шелудливые собаки, которые боятся собственной тени. Удивительно, что за столько лет, прожитых рядом с нами, ты не научился понимать “сыроедов”.

- Зато я лагерь за два дня обустроил и детей вывез, - буркнул в ответ Фарм и замолк, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

Седовласая женщина остановилась перез неровными рядами и спросила, скрестив руки на груди:

- Что нужно плесени в моем доме?

Разом смолкли все разговоры и шепотки. Мертвая тишина повисла над толпой.

- Я спросила, что делает плесень в моем Форкилистаде? Что забыли в доме воинов трусы, которые сначала убили одно ярла ради чужого золота, затем бросили второго в Арисе, а теперь ссутся от страха здесь, на камнях великого города?

Замершие было “сыроеды” заорали в голос, обрушивая все кары неба на голову несчастной. Они потрясали обнаженным оружием, били себя в грудь и обещали, как порвут на части нахалку, посмевшую сказать такое им в лицо! Но только ни один из крикунов не сделал даже шага в перед, оставшись на месте.