Сталь в твоих руках (СИ)

Нико хочет быть единственным наследником. Нико хочет править Империей отца. И отец дает ему такую возможность, нужно лишь всего-то доказать ему свою верность. Возненавидеть брата и сестру. Первый – не удовлетворяет потребностям отца, меняет брата на «ничтожного» человека. А на вторую – есть планы у кого-то. У кого, правда, Николай так и не понял. Но отец сказал, что от неё они должны избавиться в скором времени.

Николай медленно приоткрывает дверь. Девочка тихо слушает музыку и слегка пританцовывает. Это подарок Вильяма. Плеер.

Нико резко притягивает сестру к себе.

- Нико? Что ты делаешь? – в глазах девочки воспламеняется страх.

- Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. Мы с отцом заботимся о тебе, - он садится вместе с сестрой на колени и разворачивает ее лицом к себе.

- Нико, это не смешно! – фыркает маленькая девочка, когда страх чуть-чуть отступает. Почему-то она решает максимально расслабиться, когда видит нож в правой руке брата. Тот самый, которым он резал торт, с красивой серебристой рукояткой.

Николай аккуратно берет ее маленькую ручку в свою. И слегка проводит ножом по руке, наблюдая за эмоциями сестры. Ни единый мускул не дрожит. Не понимает. Николай приветливо улыбается, и нож быстро и резко входит под плоть, образовывая порез. От неожиданности девочка теряет дар речи. Он делает ей больно. Ей.

- Тебе не будет больно, крошка, - баюкает он. Ей хочется кричать, но она не может. Причиняет ей боль.

Очередная полоса образовывается на ее ручке.

- Тебе будет хорошо, - бормочет Нико, снова делая полосу. - Бизнес отца будет моим. – Порез становится глубже. – Что молчишь? Что-то не так?

- Резать надо вдоль, дебил, - хрипит малышка не своим голосом. Николай обескураживающие смотрит на неё. А она даже и не помнит, откуда знает эти слова. Её детский голосок полощет по его ушам в два раза острее и больнее. Лезвие опускается ещё глубже, заставляя наконец слезы покатиться из ее глаз.

- Ну, у нас есть ещё одна рука, - кровожадно улыбается он.

В глазах Рони темнеет. Глаза закрываются.

В глазах Вероники пляшут черти. За стеклом автомобиля – быстро сменяющие друг друга огни. Внутри – оглушающая музыка и Кристофер Шистад на пассажирском. Это то, что спасает ее от очередного ночного кошмара.

Длинные пальцы, до побеления костяшек, сжимают руль. В голове ровно тысяча и одна мысль.

- Магнуссон, ты водить разучилась? – весело и пьяно усмехается Шистад.

- Не дождёшься, - скалится Рони, стрелка спидометра стремительно достигает своего пика.

В зеркало заднего вида Вероника видит, догоняющую их машину. Та мигает светом фар, показывая Магнуссон-Стод остановиться.

- Кто это? – недоуменно спрашивает Шистад.

Но Стод, не только не отвечает парню, но и удаляется от машины, ловко лавируя между полосами.

Её вечер не испортит ничто.

«Нам нужно обсудить» - приходит сообщение на телефон Вероники. Брюнет смотрит на отправителя – Дилан Трейнс.

- Кто это? – недовольно протягивает молодой человек, сводя брови над переносицей. Трейнс. Знакомо до чертиков. – И с каких пор ты имеешь дела с Якудзами?

- Он просил помощи. Хочет вернуть главенство.

- И ты поможешь? – усмехается Шистад.

Стальные волосы слегка взмываются, пока голова совершает короткий кивок. Конечно она собирается это сделать.

- Напиши ему: не сегодня, - диктует девушка.

- Серьезно? А может мне ему отсосать ещё?

- Твоя беспочвенная ревность здесь неуместна.

- Ох,неужели.

Темнота живет в офисе Кристофера Шистада. Огромное панорамное окно, два стакана виски и ее силуэт, который в его пьяных глазах уже растекается и начинает сличаться с темнотой.

Вероника растягивает губы в улыбке. Она не знает, почему притащила его именно в SGI. Возможно здесь безопасно, а может просто красивый вид.

- Почему ты отказала сегодня Дилану? – спрашивает Кристофер, делая очередной глоток.

- Потому что сегодня у меня выходной, - хитро улыбается Стод, обнимая парня со спины.

В нём – ее защита и крепость. Но что-то изнутри подсказывает не доверять полностью. Недоверия к нему нет. Но что-то мешает чувствовать себя полностью живой. Это что-то обломки ее прежней любви к отцу, матери, братьям. Все то, что являлось символом спокойствия для неё – исчезло в один момент, оставив только одного старшего брата с его идеально-начищенными ботинками.

Кристофер Шистад не Вильям Магнуссон. В нем нет характера Магнуссонов, Стод. Он самобытен, исключителен. И именно это не даёт стопроцентной уверенности в нем. Как, наверное, и вообще к любому человеку. Вероника пытается довериться, обжигается и снова делает попытки. Прощает своего психованного Шистада во всём, слепо веря в счастливый конец.

Она нежно целует его в шею. Он переворачивает ее к себе лицом и крепко сжимает в пьяных, пламенных и таких родных объятиях. За стеклом начинает накрапывать дождь.