Сталь в твоих руках (СИ)

Под укоризненным, цвета горького шоколада, взглядом Кристофер садится в кресло гостиной.

- Ну что ты на меня так смотришь? – то ли хмыкает, то ли мурлычет Шистад. – Я честно просто устал.

- И часто ты так «устаёшь»?

- Боже, только рез… ой, раз.

Вильям все так же продолжает смотреть на своего лучшего друга. Молодой человек развалился на кресле, голова запрокинута на один подлокотник, ноги на другой. Пустой пьяный взгляд уставлен в белый потолок. На какой-то момент Магнуссону кажется, что его лучший друг уснул с открытыми глазами.

- Я так надеялся на то, что Вероника будет сегодня дома, - Шистад резко меняет положение на сидячее, ставя локти на колени. – Трезвым я не смогу ей это сказать. Я не смогу во всём ей признаться и порвать с ней.

- Что? – Вильям удивленно распахивает глаза и оседает на диван.

- Я люблю её, но я не хочу, чтобы она покончила с жизнью как моя мать. Я не переживу этого, - Кристофер проводит рукой по лицу.

- Я не понимаю тебя, - признается Магнуссон. – Крис, мы оба знаем, что она не тот человек, которого так легко убить. Это знают все. Она чертова кошка! У неё все 9 жизней, с которыми она не спешить прощаться, - вкрадчиво начинает Вильям.

- Ты думаешь, что я сошёл с ума, - Шистад смеётся, запрокинув голову назад. Признаюсь, Кристофер, да. – Ты думаешь, что я параноик, который надумал себе слежку. Думаешь, что от такой власти мне крышку подрывает?! На, - он резко кидает другу скомканный белый листок.

Вильям застывает, прежде чем развернуть его. Нутро молодого парня противится, будто, развернув этот несчастный, скомканный листок, он умрет. В гостиной настолько тихо, что молодые люди слышат нагнетающую музыку минутной стрелки. За окном неспешно начинает рассветать. Машины начинают своё цикличное движение по городу. Кто-то только возвращается с работы, кто-то с очередного клуба, кто-то просыпается на работу, а кто-то сидит в мертвой тишине, слушая живую симфонию минутной стрелки. Эта симфония, заползая под кожу, паразитирует прямо в мозг. Противно скребется там, стучит, заселяет нового арендатора многокомнатной квартиры – и имя ему – Страх.

Длинные белые пальцы аккуратно разворачивают лист, цвета снега на вершинах норвежских гор. Карие глаза напротив смотрят на него как на жертву. На какой-то момент Вильям видит настоящего Кристофера. Кристофера – управленца, тирана, обаятельного убийцу. В его глазах читается немой вопрос: «Ну что же ты медлишь, брат?»

Дорогой Кристофер Шистад! Твой личный почерк убийцы просто великолепен! Прописная «К» на плоти – мое почтение. Но, какими бы не были мои симпатии к тебе, будь аккуратнее. В частности, на дороге. И, конечно, береги семью. Я всегда рядом.

Ххх.

- Я не боюсь за себя. Я, черт возьми, глава SGI. Я боюсь за семью. Я боюсь просто повторить судьбу отца. Если и после этого ты начнёшь считать меня сумасшедшим, что ж, так тому и быть. – Кристофер, пошатываясь, поднимается с кресла и подходит к небольшому бару. – Виски, водка, джин, коньяк?

- Виски, - сквозь зубы проговаривает лучший друг, совершая цикличные движения скулами.

Стакан, с характерным звуком, опускается на небольшой столик. Рони убьёт их, когда узнает, что на ее прекрасный дубовый столик так безжалостно поставили стаканы без подстаканников. При мысли о ней, Кристофер кривит губы в болезненной улыбке.

- Ты же понимаешь, что без этого в нашей жизни уже никак. Все ходим под прицелом, - делает вывод Магнуссон, делая небольшой глоток.

- Понимаю. А ещё, это возможно убийца моей матери. Я, клянусь, я выпотрошу все его внутренности и распихаю по запчастям его машины, - кровожадно улыбается Шистад.

- Я тут долго думал, - начинает Магнуссон, после небольшой паузы. – Что если убийца наших матерей один человек? Подожди, - пресекает попытку друга вставить слово. А из него тоже вышел бы достаточно неплохой директор. – Наша с Ронс мать не могла просто так сигануть с окна. И наркоманкой, как думает Ви, она не была. Я помню мать. Она любила нас до потери памяти, так же как и любила отца. Наших матерей. не стало в одном месяце. В феврале. В феврале на территории Осло находились все группировки одновременно. Соколы, Стая, Империя и Катарсис. Последние самые радикальные из всех. Отец рассказывал, что они охотятся на детей из семей мафии. Якобы хотят вывести чистое, благородное поколение. Ты сын Харрисона Шистада – принц Соколов. Я и Ви – дети Джеймса Магнуссона, основателя MAGNUSSON’S IMPERIUM. Что если наши матеря пошли против и это послужило толчком к устранению их.

- А то, что Веронику в детстве пытался убить Николай?

- Братец хотел быть единственным наследником Империи, - выплевывает Вильям.

- Катарсис… Отец говорил, они давно сошли с платформы нашего мира. Потенциальный враг – это Империя. Но если мою мать убили люди Ката, зачем Джеймсу прибегать вновь к этому способу? – хмурится Кристофер, смотря в янтарно-медовую жидкость.