Сталь в твоих руках (СИ)

- Я думаю, что хуже, чем он пытается это показать нам, - губы Вильяма сжимаются в тонкую полосу.

- Он обещал Веронике встретить её в аэропорту, когда она прилетит, - грустно говорит девушка, чувствуя, как горячая ладонь ложится на её бедро.

- Это же Дэнниел, если он обещал, то он встретит, - успокаивающе улыбается Вильям. – Сейчас и Крису, и Рони нужен отдых. Они наберутся сил, Хьюго встанет на ноги, и они устроят тут настоящие гангстерские стрельбище, как в сериалах, - усмехается он, видя, как его любимая слегка улыбается.

- Вы не находите, что этот ваш выбор – он опасен? – спрашивает Нура, заранее зная, что скажет её Вильям.

- Мы не выбирали. Оно всю жизнь крутилось вокруг нас, - глаза Вильяма становятся серьёзными.

- А твои бабушки с дедушками знают об этом? Ну обо всём этом «бизнесе»?

- По линии отца – нет. Да, им это никогда не нужно было. Они сидят там на своих миллиардах и нефти, не сказать, что тоже честно, но всё-таки. Со стороны матери всё вообще сложно. Бабушка Кэтрин давно развелась со своим мужем, дедушкой Арне. Деда приезжал к нам часто, а после матери – сам умер через несколько месяцев. Деда вроде брокером был, ну по рассказам бабушки Кэтрин. А сама она – модельер. В последний раз она прилетала из Франции на похороны Нико. У нас не очень с ней отношения, она после смерти нашей матери с ума сошла. Думала, что это Вероника довела мать до самоубийства…

- Почему? – тихо спросила девушка. Вильям никогда не был настолько откровенен с ней. Теперь она точно является частью его семьи.

- Да там у неё сдвиг по фазе просто, у стариков это часто, - пожимает плечами Вильям. – Ладно, хватит об этом. Может в кино?

- Да, я только за. Нам тоже надо расслабиться в конце концов, - слегка улыбается мраморный ангел, утопая в глазах цвета коньяка хорошей выдержки.

Вильям вжимает педаль газа, набирая ещё большую скорость, увозя свою девочку от проблем этого гнилого мира, в котором она теперь живёт.

========== villdyr. ==========

Кажется, он вечность может просидеть так: в солнцезащитных очках, поглаживая серебристую голову на своих коленях и листая ленты в социальных сетях. Здесь нет никаких знакомых лиц, работы, людей, которые стремятся перерезать тебе глотку.

Неподалёку музыка отдаёт лёгкими «летними» басами. Ничего, кроме покоя, не забирается ей под кожу, чтобы разодрать на тысячи мелких частей. Здесь ей ни к чему быть сильной/опасной/грозной. Тёплый воздух ласкает её тело не хуже, чем Кристофер Шистад. Только пуля, висящая на её шее, клеймит. Слегка жжётся иногда на ключице. С пятым днём на Мальдивах, ей перестало казаться, что иногда по её телу текут капли крови с «амулета». Загар прочно осел на светлой коже, на лице проступило несколько веснушек. Солнце любит её. Но не так сильно, как Кристофер Шистад.

Она прищуривает глаза и смотрит на него. Улыбается своей фирменной улыбкой, надевая очки на голову. Мурашки забираются глубоко под кожу, когда карие глаза смотрят на неё. Он что-то говорит всё с той же ослепительной улыбкой, но звук будто выключили. Гладит её нежную кожу своими грубыми пальцами.

- Я вообще-то спросил тебя, - ухмыляется Кристофер, смотря как Вероника садится, поправляя купальник.

- Волны слишком шумные, - хмыкает она, не хочет разбивать эту прекрасную тишину.

Он больше не задаёт вопросов, будто читая мысли девушки. Переводит взгляд на океан.

Океанический воздух достаточно хорошо влияет на рассудок. Другая страна – тем более. Все прежние чувства покидают тебя, и вот, сидите вдвоём, в чужой стране, с одинаковыми мыслями: «а может страна не такая уж и чужая, раз чувствуешь себя здесь максимально комфортно?». И оба понимают, что останься они здесь чуть больше, когда мозг отойдёт из режима «отдых» - все проблемы с новой лавиной накинутся на них. А пока вокруг только до одури влажный воздух и шум поднявшихся волн.

Здесь жизнь бьёт ключом. Жизнь. Тёмные брови хмурятся, снова посмотрев на парня.

Жить и существовать. Грань между этими дефинициями настолько тонка, почти невидима. Порой, переступив её, теряешь себя: будь то депрессия, мысли или что-то ещё. Так как понять в какой именно момент ты переступил грань? Разве это так же как «с восемнадцатилетием приходит ответственность и наказуемость»? Или это тот самый перелом, когда тебя покидает кто-то из близких? Когда узнаёшь то, чего знать не должен был? Когда рука дрожит перед первым выстрелом? Или просто на просто сама Жизнь с рождения установила, что ты существуешь? У всех по-разному. Но все мы, в конечном итоге, движемся к одному – к существованию.

Как часто ты чувствуешь, что надвигающаяся буря в этот раз точно не обойдёт тебя стороной? Как часто ты убеждаешь себя, что жизнь прекрасна, но, в самом деле, ты существуешь? Ты не можешь ответить на это быстро и чётко. Никто не может.