Сталин

Прекрасный художник Эйзенштейн изобразил в кинофильме ту «Генеральную линию», которая возникает перед нашими глазами, когда говорят о том, как страна пересела с забитой мужицкой клячи на стального коня. Крестьянин-единоличник бьется на своем жалком клочке, на своей бесконечно малой частице огромной сельской мозаики. На этом островке он больше всего похож на побежденного, на потерпевшего кораблекрушение: он – вечная жертва непогоды, заморозков и засухи, уничтожающих его посевы, града, выбивающего его урожай, падежей, уносящих единственную лошадь или кормилицу-корову: И он, и жена его вместе впрягаются в бездонную, бесконечную, скотскую работу. Каждую весну они рискуют всем, отдаются на произвол судьбы. Рабочего они ненавидят и завидуют ему. Они ненавидят каждого соседа, завидуют ему во всем, – и соседи платят им тем же; единственный способ набить карман – это забраться в чужой. («Для того, чтобы стать зажиточным, – говорит Сталин, – надо было обижать своих соседей»). Крестьянин строит избу поближе к соседу, чтобы сосед не поджег его. И он, и жена его – люди земли – являются добычей местного кулака: кулак давит их своим богатством, он заманивает их в ловушку и высасывает кровь ростовщическими процентами. Рабы земли, каторжники жизни, труженики, разбросанные по полям, могут только пережевывать голодными ртами слова: «я хозяин». А государство ничего не может им дать: их слишком много.

Но как изменится все, если они соберутся в коллективы по сто, по тысяче человек и начнут совместно обрабатывать увеличенный во сто, в тысячу раз кусок земли, сложенный из всех их клочков! Тогда – открываются большие возможности. Машины, выполняющие работу в мгновение ока и по качеству гораздо лучше людей; обширная, мощная и богатая организация, которая может пострадать от града, засухи или падежа, но погибнуть не может, – организация, которая положит кулака на обе лопатки. А советское государство уже может тогда оказать поддержку бедноте, изъять богатея, ростовщика и эксплуататора из обращения. И накопляются мешки – большие и маленькие, – и каждый видит, что заработал гораздо больше, чем в прошлом.

Так диалектически развертывается это видение на великой арене, под небом вселенной.

«Поставить очередной практической задачей нашего строительства в деревне постепенный перевод распыленных крестьянских хозяйств на рельсы объединенных, крупных хозяйств, на общественную, коллективную обработку земли на основе интенсификации и машинизации земледелия в расчете, что такой путь развития является важнейшим средством ускорения темпа развития сельского хозяйства и преодоления капиталистических элементов в деревне» (Сталин, XV съезд партии).

1927 год – очень существенная дата, она отмечает новый этап. Именно в 1927 году народное хозяйство СССР достигло довоенного уровня. Цифры 1927 года почти по всем пунктам несколько превышают цифры 1913 года и лишь в очень редких случаях немного не доходят до них.

Факт решающего значения. Отныне была доказана не только жизнеспособность чисто социалистического хозяйства вообще, но и жизнеспособность чисто социалистического хозяйства в одной стране.

В области сельского хозяйства довоенный уровень был превышен на миллиард рублей, или на 8 %. В промышленности – на 2 миллиарда рублей, что составляет 12 %.[10]

Общая длина железных дорог на территории СССР в 1913 году была равна 58 500 километрам, а в 1927 году – 77 200 километрам. Средний заработок рабочего по всей бывшей России вырос по сравнению с довоенным на 16,9 % (цифра учитывает изменение покупательной способности рубля).

Культурное развитие получило колоссальный размах. Приведем несколько особо ярких примеров: уже в 1925 году в начальных школах было на 2 250 000 учеников больше, чем в 1913 году, а число учащихся в профтехнических школах возросло вдвое. Расходы на просвещение увеличились вдвое (на душу населения), число научных учреждений возросло в десять раз.

Народный доход составлял 22,5 миллиарда рублей. По количеству механической энергии СССР уступал только США, Канаде, Англии, Германии и Франции.

Доля социалистических элементов в народном хозяйстве измерялась следующими цифрами: в промышленном производстве социалистический сектор составлял 77 %, а частный – 14 % (остальное приходится на долю кооперации); в сельскохозяйственном производстве социалистический сектор составлял 2,7 %, а частный – 97,3 %. В торговле социалистический сектор – 81,9 %, частный – 18,1 %.

Таковы были, несмотря на огромные затруднения в сельском хозяйстве, изумившие мир первые шаги, – результат поразительной и непреклонной мудрости.