Сталин

И Сталин поклялся «хранить единство нашей партии, как зеницу ока», «хранить и укреплять диктатуру пролетариата», «укреплять и расширять Союз республик»[28]. Можно сказать, что эти ленинские заповеди он выполнил. Посредством террора и подавления внутрипартийной оппозиции уничтожил все существовавшие фракции в ВКП(б), причем практически всех лидеров и более или менее видных активистов оппозиционных течений Сталин уничтожил не только политически, но и физически – посредством расстрела или убийства. Генсек также максимально развил аппарат насилия и полностью исключил все население страны. В результате власть стала опираться только на насилие и пропаганду. Сталин также максимально раздвинул границы СССР и создал обширную сферу советского влияния, включавшую Восточную Европу, а также Монголию, Китай и Северную Корею. Только произошло это не благодаря коммунистическим революциям, как о том мечтал Ленин, а в большинстве случаев на штыках Красной Армии. Хотя были случаи, в Китае, Югославии и Албании, когда главную роль в приходе к власти играли местные коммунисты, пусть и пользовавшиеся неограниченной советской поддержкой. Неудивительно, что коммунистические партии этих стран во главе со своими вождями не были склонны безоговорочно принимать советский диктат. Поэтому югославские коммунисты рассорились с СССР еще при жизни Сталина, в 1948 году, а китайские и албанские – уже после его смерти, в начале 60-х годов.

С приходом Сталина к власти сама власть уже полностью отождествлялась с партией. Весьма показательно, что ему не пришлось даже наследовать ленинский пост председателя Совнаркома. До 1930 года он спокойно терпел на этом посту «правого» Рыкова, а потом до 1941 года – послушного Молотова. Главным постом в советской системе власти окончательно стал пост Генерального секретаря. Теперь любое покушение на единство партии (а под «единством» понималось теперь исключительно следование сталинским программным установкам) рассматривалось как преступление с применением к провинившемуся всех средств государственного насилия. В этом, безусловно, было новаторство Сталина. При Ленине объектом репрессий и вообще объектом деятельности ВЧК не могли быть члены партии. Прежде чем передать жертву в руки Дзержинского, ее обязательно исключали из партии. При этом основанием для привлечения к ответственности могли послужить либо явный переход на сторону контрреволюции, либо свершение какого-либо уголовного преступления, в том числе должностного: убийства, грабежи, хищения казенного имущества, в том числе конфискованного у буржуазии, и т. п. При Сталине же основанием для исключения из партии и последующих репрессий, вплоть до расстрела, могла послужить принадлежность к одной из партийных фракций, отличной от сталинской. И «сталинская клятва» впервые закрепила нарушение партийного единства как страшное преступление против ленинского завещания, хотя такого завещания не существовало в природе. Единственный документ, который впоследствии называли «завещанием Ленина», – это «Письмо к съезду», продиктованное Лениным в конце декабря 1922 года и адресованное XII съезду партии. Оно было оглашено только в мае 1924 года перед XIII съездом партии. Но как раз в этом письме Ленин предлагал переместить Сталина с поста генерального секретаря. Однако, поскольку Ленин имени преемника не назвал, руководство партии, где в то время существовал блок Сталина, Зиновьева и Каменева против Троцкого, пожелание Ленина проигнорировало. И в дальнейшем почти все его члены за это поплатились. Теперь измена сталинской идеологии на самом деле стоила высшим партийным функционерам жизни.

После смерти Ленина Троцкий в борьбе со Сталиным изначально был обречён на поражение. Хотя Владимир Ильич и предупреждал в «Письме к съезду», чтобы Льву Давидовичу не ставили в вину его прежний «небольшевизм», большинство в Политбюро и ЦК думало иначе. В борьбе за овладение руководством большевистской партии Троцкий в принципе не мог одержать верх. Тут главную роль, однако, сыграло не столько предубеждение по отношению к нему основной части старых членов партии, помнящих о его выступлениях против большевиков, сколько сталинский контроль над партийным аппаратом. Борис Бажанов, бывший секретарь Политбюро, процитировал нехитрый принцип, сформулированный Сталиным: «Совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это – кто и как будет считать голоса»[29]. Считали же, во время различных внутрипартийных дискуссий, проводившихся по инициативе троцкистов, подконтрольных Сталину чиновников. Так что результат был предрешен. Особенно если учесть, что сталинский аппарат подбирал делегатов для партконференций и контролировал поток агитационных материалов.