Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Сходка была созвана в Нахаловке за домом Г. Морсакова. Собрались передовые рабочие: Закро Чодришвили, Еквтиме Сартанов, Г. Телия, Михо Бочоридзе и др. Пришел товарищ Сосо в сопровождении своего близкого товарища Миши Давиташвили. Со стороны меньшевиков с некоторым опозданием пришли Н. Жордания и Н. Рамишвили. С докладом выступил товарищ Коба. Он говорил тихо, спокойно. После него выступали Н. Рамишвили, Георгий Телия, М. Бочоридзе и др. Кажется, и Жордания выступал. Прения сильно обострились. На заданные вопросы отвечали и товарищ Коба, и Н.Рамишвили. Голоса разделились. Многие воздержались. Большинство получили меньшевики. И я голосовала за меньшевиков. Товарищ Коба посмотрел на меня со смехом и спросил, понимаю ли я, за кого голосую. Я немного обиделась, но ничего не ответила. Потом товарищ Коба рассказывал Бабе Бочоришвили, что я голосовала за меньшевиков.

Из воспоминаний Тины Никогосовой, записано в 1934 г. Перевод с грузинского

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 93-94.

№ 8

Н. Жордания:

Через месяц наши организации были очищены от большевиков. Очередь наступила за провинцией. Меня послали в Батум, где я пробыл две недели, делая доклады о сущности разногласий, знакомил с идеями Ленина о роли рабочих под руководством интеллигенции, о господстве профессиональных революционеров. Рабочие, узнав взгляды Ленина, по представленным цитатам, отбрасывали большевизм и вместе с этим относились отрицательно к русскому меньшевизму, который не сочувствовал Ленину в мелочах, но в главном был тогда с ним согласен.

Так в результате этих дебатов образовался «грузинский меньшевизм» – рабочий и революционный. Органом нашего меньшевизма сделался нелегальный «Социал-демократ», где я поместил статьи вместе с Ноем Рамишвили по этому вопросу «Меньшевизм или большевизм» […]

Большевики были отвергнуты во всей Грузии, а в Баку наши эмиссары-рабочие находили опору только среди грузинских рабочих; русские рабочие колебались, переходя от одних к другим, и в конце концов образовались две организации.

Жордания Н. Моя жизнь. С. 42-43.

№ 9

Р. Арсенидзе:

Говорил он [Коба] без ораторского красноречия. Не замечалось в нем ни внутреннего огня, ни задушевности и искренности, ни теплоты душевной. Говорил он грубо, резко, и в этой грубости чувствовалась энергия, в этих словах ощущалась сила, настойчивость. Говорил он часто с сарказмом, с иронией, дубил как молотком грубыми остротами, часто выходившими за пределы допустимого.

Хочу остановиться на некоторых его выходках, которые поразили меня тогда своей необычностью, неожиданностью. Первое: врал он и обвинял во лжи противников без зазрения совести. Ни одной мысли или содержания из резолюции или постановления по спорным вопросам (о членстве в партии, о вооруженном восстании, о временном правительстве, о роли рабочего класса в выработке социалистической идеологии и т.д.) нельзя было провести, чтобы Коба немедленно же не опротестовал, не обвинил в передергивании или прямо во лжи или в желании обмануть честных слушателей и т. п. Чтобы его опровергнуть, приходилось запасаться оригиналами нелегальной прессы, которые не всегда было удобно носить с собой. Но он, не стесняясь, в новом собрании неизменно повторял не раз опровергнутые обвинения. Он не унимался до тех пор, пока сами слушатели, выслушав печатную резолюцию или постановление, не убеждались, что он намеренно и бесцеремонно утверждал неправду. Но ни смущения, ни малейших следов стыда не выражалось на лице Кобы. Только – досада и озлобленность, что «средство не достигло цели», что махинация раскрыта.

Арсенидзе Р. Из воспоминаний о Сталине // Новый журнал. Т 72. Нью-Йорк, 1963. С. 220-221.

№ 10

Ротмистр Кублицкий (?):

По поводу происшедшего в Кавказском Союзе социал-демократической рабочей партии раскола, имею честь доложить […] что с самого начала бывшего летом 1904 года в городе Тифлисе съезда Союзный Комитет явился выразителем организационной тактики Ленина («Большинства») и, встретив отпор со стороны местных комитетов, не останавливался ни перед чем – раскассировывал таковые, назначал своих ставленников и проч. и таким образом возбудил против себя всех членов с.-д. организации. Газету «Искру» как выразительницу «меньшинства» Союзный Комитет выписывал чуть ли не в единственном экземпляре, да и тот тщательно скрывал, взамен распространяя ленинский орган «Вперед». Результатом такой деятельности и тактики явилось то, что бакинские рабочие первые откололись от «Союза», образовав собою в количественном отношении две трети организованных рабочих, а затем 17 минувшего января выступили из «Союза» и тифлисские, присоединяясь к «меньшинству». Вся техническая часть, как например: типографии и проч., ибо типография местного комитета после разрыва и ту же ночь была тайно перенесена в помещение союзной типографии, а также нелегальная библиотека, осталась в руках Союзного Комитета.