Он пришел к нам в ту зиму вместе с Яковом Михайловичем Свердловым. Оба они бежали из Нарымского края осенью 1912 года.
[…] Помню, утром […] два или три раза Сталин заходил к нам. Усталый, он присаживался на диван в столовой.
– Если хотите немного отдохнуть, Сосо, – говорила мама, – прилягте на кровать в угольной комнатке. Здесь, в этом гаме, разве дадут задремать.
В комнатах у нас затихало только поздно вечером. Утром и днем непрерывно толкались люди, приходили монтеры, забегали товарищи. Садились пить чай, спорили, читали вслух газеты.
Крохотная комнатка за кухней в конце коридора была самым тихим и спокойным местом в квартире. Там стояла узенькая железная кровать, и Сталин несколько раз отдыхал на ней. Он приходил после бессонной ночи. Поздно затягивались подпольные сходки в дни думской кампании; ему, «нелегальному», бежавшему из ссылки, приходилось после сходок сбивать со следов полицию, ночи напролет бродить по Питеру. Свердлов был вместе с ним. Путая охранников, они пересекали улицу за улицей, проходили переулками. Если попадался трактир, входили туда. За стаканом чая можно было сидеть до двух часов ночи. Если, выйдя из трактира, натыкались на городового, изображали подгулявших ночных прохожих. Потом можно было снова набрести на извозчичью чайную и среди кучеров в махорочном чаду дождаться утра и спокойно добраться да чьей-нибудь квартиры.
За Сталиным яростно охотились. Ежевечерне надо было придумывать: где провести ночь? Однажды, уходя от нас, он попросил маму:
– Пожалуйста, выйдемте со мной.
Мама ни о чем не расспрашивала. Оделась, вместе со Сталиным вышла на улицу. Они наняли извозчика и поехали, обо всем условившись заранее. По знаку Сталина мама сошла. Он, видимо, сбивал шпионов со своих следов. Дальше он поехал один.
Как-то он позвонил вечером и, не раздеваясь, сказал маме:
– Пожалуйста, Ольга, пойдите сейчас же в Мариинский театр, успеете к началу. – Он протянул ей билет. – Хотелось хоть раз побывать там. Видите, не удается, нельзя.
Он сказал, что в ложе его ждут товарищи, им надо передать несколько слов.
№ 42
Агентурные сведения:
«Пелагея», 11 декабря
«Петр Петрович» в данный момент находится в Москве […]
Ко времени Рождественских праздников предполагается приезд в г. Москву депутата Малиновского, который должен будет сделать доклады о результатах деятельности думской фракции […] Существует предположение, что вместе с Малиновским из С. – Петербурга приедет и известный «Коба»: он бежал из места административной ссылки, побывал за границей у «Ленина», связался там с «Петром Петровичем» и теперь проживает в Питере.
Из агентурной записки по РСДРП по Московской губернии, 17 декабря 1912 г., № 307779
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 242. О 0.1912. Д. 5. Ч. 46. Л. «Б». Пр. 2. Л.40–40 об. (подлинник).
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 198 (копия, машинопись).
№ 43
Анна Аллилуева:
Зима этого года запомнилась мне снежными сугробами, морозами, ледяной санной дорожкой. В феврале, когда наступила масленица, выехали на улицы украшенные лентами, звенящие колокольчиками и бубенцами низкие финские саночки.
– Садись, прокачу на вейке! – зазывали кучера-финны, взмахивая кнутами.
Коренастые лошадки, потряхивая заплетенными гривами, несли по укатанной дорожке смеющихся седоков.
– А ну, кто хочет прокатиться на вейке? Живо, одевайтесь, поедем сейчас же!
Мы все вскочили с радостными восклицаниями.
Только что из окна мы любовались проносившимися мимо санками – и вдруг нам предлагают прокатиться на них. И кто приглашает – Коба, Сосо! В этот приезд свой в Питер он уже не в первый раз заходит к нам. Мы теперь знаем Сосо ближе. Знаем, что он умеет быть простым и веселым и что, обычно молчаливый и сдержанный, он часто по-молодому смеется и шутит, рассказывает забавные истории. Он любит подмечать смешные черточки у людей и передает их так, что, слушая, люди хохочут.
– Все, все одевайтесь!.. Все поедем, – торопит Сосо. Я, Федя, Надя, наша работница Феня, – мы все бросаемся к шубам, сбегаем вниз. Сосо подзывает кучера.
– Прокатишь!..
Мы рассаживаемся в санках. Каждое слово вызывает смех. Сосо хохочет с нами: и над тем, как расхваливает заморенную лошаденку наш возница, и над тем, как мы визжим при каждом взлете на сугроб, и над тем, что вот-вот мы вывалимся из санок.
Санки скользят по Сампсониевскому проспекту, проезжают мимо станции, откуда паровичок везет пассажиров в Лесной.
– Стоп! Я здесь сойду. А вы езжайте обратно.
И, выскочив из санок, Сталин торопливо зашагал к остановке паровичка.
№ 44
Агентурные сведения:
[…] 5. 15 декабря. От секретного сотрудника «Порозова»