Сталин. Битва за хлеб

«Нижне-Волжский край. В Лысогорском районе Саратовского округа кулаки и зажиточные занимаются систематической спекуляцией хлебом. Кулаки в с. Б. Копны скупают у крестьян хлеб и вывозят большими партиями в г. Саратов. Для того чтобы смолоть хлеб вне очереди, кулаки спаивают работников и заведующего мельницей.

Северо-Кавказский край. В ряде мест Кущевского и Мясниковского районов (Донского округа) отмечается массовый помол зерна на муку Часть хлеборобов занимается систематическим вывозом и продажей муки на городском рынке… Цены на пшеницу доходят до 3 руб. за пуд. Зажиточные и крепкое кулачество, скупая на месте по 200–300 пуд. хлеба, перемалывают его на муку и увозят на подводах в другие районы, где продают по 6–7 руб. за пуд.

Украина. Кулак хут. Новоселовки (Роменский округ) скупает хлеб при посредстве трех бедняков, которые под видом скупки хлеба для личного потребления заготавливают для него зерно. Кулак закупленное зерно перемалывает на муку и продает на базаре.

Белоцерковский округ. В Фастовском и Мироновском районах кулаки организовали свою агентуру по скупке хлеба, которая заготавливает для них хлеб в окружающих селениях и ближайших районах».

Как видим, на деревенском уровне частник-оптовик и кулак — это один и тот же персонаж, естественный посредник между производителем и рынком. Но если городского торговца можно привлечь за спекуляцию, поскольку налицо вещественные доказательства — склады с товарами, — то кулака на этом не ухватишь. Кстати, о складах… Зачем, спрашивается, крупному оптовику строить лабазы в городе, если он может использовать амбары все того же кулака? И удобно, и ОГПУ не докопается. Да и кулаку, в свою очередь, необязательно свозить зерно к себе во двор — он вполне может оставить его у продавца-середняка. Думаете, обманет односельчанин?

Ну-ну…

Итак, что мы имеем? А имеем мы сочетание трех качеств: зажиточность, ростовщичество и торговля. Это уже некое основание для того, чтобы бороться с государственной политикой, а также не любить колхоз, который портит жизнь одним своим существованием: оттягивает батраков, уменьшает до мизера скупку хлеба и делает ненужной «материальную помощь» за «божеский процент». Это экономическая основа кулачества как класса. Но есть и вторая сторона вопроса — психология кулака как человека.

Кулак и душа

Вопрос, кто является кулаком, а кто нет, служил в 20-е годы предметом горячих споров. Бытовала, например, такая точка зрения, что его и вовсе не существует.

Из писем:

«Напрасно коммунисты делят крестьянство на группы — бедняков, середняков и кулаков. Мы давно поняли, что такое разделение — ерунда, и сплотились в одну нераздельную массу».

«Кулаков теперь нет — одни труженики. Прошу не рассоединять нас на группы. А то беднота ходит в калошах, а середняки — в порванных сапогах, а коммунист — в галифе».

«Партия неправильно действует, разделяя нас на кулаков, середняков и бедняков. Мы все равны и нам друг без друга не прожить, а такая рознь мешает нам улучшить свою жизнь»[250].

Могло ли такое быть? Действительно, в Новгородской или Псковской губернии можно себе представить деревню, где никто не пользуется наемной рабочей силой, — но не стоит по Северо-Западу судить обо всей стране.