Сталин (Человек истории)

Полагая, что Сталин хочет посоветоваться о дальнейших действиях, они с удивлением обнаружили, что за столом сидели почти все члены Политбюро. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую трубку в руках, что, по словам Жукова, было "верным признаком плохого настроения". - Вот что, - сказал Сталин. - Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и решило освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? - спросил он, повернувшись к ним. Тимошенко молчал. Жуков наконец ответил, что частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В Смоленском сражении он сделал все, что можно было сделать. Войска поверили в него, и было бы несправедливо и нецелесообразно сейчас освобождать его от командования фронтом. - А что, пожалуй, правильно, - заметил Калинин. Сталин не спеша раскурил трубку, окинул всех взглядом и спросил: - Может быть, согласимся с Жуковым? - Вы правы, товарищ Сталин, - раздались голоса. - Тимошенко может еще выправить положение. Жукова и Тимошенко на этом отпустили. Тимошенко было приказано немедленно выехать на фронт. Продвижение немцев в северном направлении было не менее быстрым. Германские войска заняли государства Прибалтики. 12 июля они вошли в Псков. Ленинградцы отчаянно возводили оборонительные сооружения, отбивая атаки врага на подступах к своему городу. К началу осени немецкие войска отрезали Ленинград от остальной России. Тем не менее моральный дух защитников города был высок. Многие ругали руководство, особенно Ворошилова, Жданова и председателя горисполкома Попкова за недальновидность и некомпетентность в организации защиты города, критиковали армию за неспособность остановить наступающего противника. Приближение врага и воздушные налеты, по-видимому, повергли Ворошилова в панику. В сентябре Сталин послал Жукова принять у него командование. Жуков быстро восстановил порядок, организовал оборону. Ленинград приготовился к трудной, длительной блокаде зимой 1941-1942 гг. На юге продвижение немцев было ненадолго приостановлено у Львова и в других районах, но затем германские войска вновь устремились на восток, угрожая непосредственно Киеву. 29 июля Жуков попросился на прием к Сталину для срочного доклада. В кабинете Сталина уже сидел Мехлис, который враждебно относился к Жукову. Жуков разложил карты и подробно доложил обстановку. Он предложил, во-первых, перебросить восемь дивизий с Дальнего Востока для укрепления московского направления и, во-вторых, отвести Юго-Западный фронт за Днепр. Сталин сразу же спросил о Киеве. Зная, что его слова вызовут гнев, Жуков, преодолев эмоции, твердо сказал: - Киев придется оставить. Сталин взорвался: - О чем вы говорите? Что за чепуха? Как вы могли додуматься сдать Киев врагу? Не сдержавшись, Жуков ответил, что если Сталин считает, что как начальник Генерального штаба он способен "только чепуху молоть", то в таком случае просит освободить его от этих обязанностей и послать на фронт. - Не горячитесь, - ответил Сталин. - А впрочем, если вы так ставите вопрос, мы сможем без вас обойтись. Идите работайте, мы это обсудим и вызовем вас. Минут через сорок Жукова вновь вызвали к Сталину. - Мы посоветовались и решили освободить вас от обязанностей начальника Генерального штаба, - сказал Сталин. - На это место назначим Шапошникова. Правда, у него со здоровьем не все в порядке но ничего, мы ему поможем. Затем Сталин спросил, куда бы Жуков хотел поехать, и согласился, что ему следовало лично взяться за организацию контрнаступления под Ельней, которое Жуков сам и предложил. Когда Жуков попросил разрешения отбыть, Сталин улыбнулся и предложил ему выпить с ним чаю. Он ценил Жукова как испытанного командующего и не хотел, чтобы тот уехал в плохом настроении. Но разговора так и не получилось. Сталин напомнил Жукову, что тот остается членом Ставки Верховного Главнокомандования. В августе командование вермахта приняло решение наступать на Москву. В частности, Гудериан настаивал на необходимости овладеть городом массированным ударом, на острие которого будут действовать его танковые дивизии. Но Гитлер отверг этот план, решив направить главный удар на южное направление, по Украине. 8 августа группа Гудериана атаковала фронт под Гомелем. Сталин и Шапошников рассматривали это наступление как попытку обойти с фланга Западный и Резервный фронты, а затем нанести главный удар в направлении Брянск - Москва. 14 августа Сталин в спешном порядке сформировал новый Брянский фронт под командованием Еременко, который произвел на него - но не на Жукова и Шапошникова - впечатление как способный военачальник. Действительно, удар на брянском направлении соответствовал замыслу германского командования, но Гитлер не утвердил этот план. Группа Гудериана остановилась на рубеже реки Десны в ожидании приказа двигаться на восток или на юг. Наступление Еременко сорвалось, и его войска, несмотря на грозные послания Сталина, беспорядочно отошли. В начале сентября Гудериан получил приказ наступать в южном направлении. Его танковые дивизии стремительно двинулись вперед, и вскоре возникла угроза Юго-Западному фронту с тыла. Еще южнее другая немецкая группировка овладела Днепропетровском, и хотя Сталин постоянно требовал удержать рубеж Днепра, ей удалось форсировать реку и продвинуться в северном направлении. 7 сентября командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос доложил об этом Буденному и Шапошникову. Сталин раздраженно отмахнулся от его предупреждения об угрозе. Он был намерен удержать Киев и обвинил командование фронтом в пораженческих настроениях. В конечном счете он приказал отвести Юго-Западный фронт на рубеж Десны, но настаивал на том, чтобы Кирпонос удерживал Киев.