Гусман не собирался сдаваться. Он ссылался на Хартию ООН, которая призывала к невмешательству в дела суверенных стран. Когда его петиция попала на стол Совета Безопасности ООН, Даллес был ошеломлен тем, что союзники Америки — Британия и Франция — поддержали позицию Гусмана. Хотя США все еще собирались применить свое право вето, но сама мысль о том, что Франция и Британия могут занять позицию, отличную от американской, была невыносимой. Посол США при ООН, Генри Кэбот Лодок, получил инструкции попытаться изменить мнение европейских партнеров на противоположное. В конечном счете партнерам были сделаны точные и ясные намеки, и они сменили свое мнение, приняв линию старшего партнера.
Одновременно планы ЦРУ по устранению режима Гусмана уже ждали подписи президента Эйзенхауэра. Как и в Иране, операция должна была начаться с пропагандистской кампании, а затем уличных беспорядков, направленных против коммунистического режима Гусмана. Для замены Гусмана ЦРУ подыскало полковника гватемальской армии, Карлоса Кастильо Армаса. Получив финансирование от ЦРУ, Армас запланировал вторжение в Гватемалу со стороны соседнего Гондураса. Одновременно агенты, нанятые ЦРУ, передавали щедрые преподношения офицерам гватемальской армии. Гусман рассчитывал на верность этих офицеров, которые были обязаны ему своими погонами и должностями в бытность его военным министром. До самого конца он был уверен, что армия легко справится с Армасом. Но когда наемники Армаса вошли на территорию Гватемалы, ключевые офицеры, на которых полагался Гусман, сообщили ему, что теперь самое время оставить свой пост и уезжать из страны. Тут наконец Гусман осознал всю силу этого чудовища янки с севера. В очередной раз ЦРУ таскало каштаны из огня чужими руками за минимальную цену и без видимого вмешательства Америки в дела суверенного государства. Эйзенхауэр проникался верой в непобедимость ЦРУ и безошибочность его действий.
Третья операция Даллеса по сдерживанию распространения коммунизма в странах третьего мира пришлась на Египет и имела обратный результат. В результате его действий Советскому Союзу удалось проникнуть в мусульманскую страну на стратегически важном Ближнем Востоке. Современная история Египта началась с восхождением к власти полковника Гамаля Абделя Насера.
По окончании арабо-израильских войн 1948–1949 годов, завершившихся тяжкими поражениями многочисленной египетской армии от значительно меньшей по численности армии Израиля, группа офицеров образовала Ассоциацию свободных офицеров. Их первоначальной целью было разобраться в причинах неудач на полях сражений. Большинство предъявляли претензии по поводу низкого качества и неработоспособности вооружений, поставляемых министерством обороны. От этих дискуссий постепенно перешли к обсуждению египетского правительства, коррупции, которая поразила все части общества, начиная от правителя, короля Фарука, и Вафда, египетского парламента. Как часто бывает в случаях подготовки заговоров, один из офицеров оказался предателем и сообщил королю Фаруку, не называя, впрочем, имен. Он сместил министра обороны и назначил на его место своего сводного брата. Тот получил приказ выявить замешанных в заговоре офицеров и сокрушить смуту прежде, чем она разрастется. Насер, точно поняв смысл этой перестановки в правительстве, убедил своих товарищей по заговору, что настало время действовать, сейчас или никогда. И вот 23 июля 1952 года заговорщики вошли в апартаменты Фарука и объявили о его задержании и о том, что его место займет его сын-инфант, при их регентстве. Фарук со своим окружением был отправлен в изгнание.
Насер был достаточно проницателен и понимал, что ранг полковника обладает недостаточным престижем для главы правительства. Он заручился поддержкой генерала Мохаммеда Нагиба и поднял его до уровня лидера Революционного совета. Египетскому истеблишменту не потребовалось много времени, чтобы сообразить, что Насер готовит свержение законного правительства Египта. Первым шагом стало продвижение Нагиба на пост премьер-министра. Тут же последовал декрет о реформе земельного права. Большие землевладения должны были быть раздроблены, а хозяевам выплачена компенсация за утраченную собственность. Владения королевской фамилии были конфискованы в пользу государства. Все конфискованные земли предлагалось распределить между безземельным сельским населением по стандартной мерке в 100 акров (это около 40 соток. —