Сталин. Энциклопедия

В связи с 220-летием Академии наук Г.М. Кржижановский за выдающиеся заслуги в развитии науки и техники был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

КРОНШТАДТСКИЙ МЯТЕЖ. Вспыхнувший в Кронштадте 28 февраля 1921 мятеж представлял серьезную угрозу завоеваниям революции. Что делать с восставшей крепостью, специально обсуждало Политбюро ЦК партии.

И.В.Сталин выступил против штурма. Он говорил: «Нужна выдержка. Если мятежников не трогать, они сами сдадутся через две-три недели. Будут спасены жены матери и дети восставших».

Иную позицию занял Л.Д.Троцкий. Упрекнув Сталина в мягкотелости, он потребовал выжечь каленым железом /одно из любимых его выражений!/ очаг контрреволюции.

Подавлением мятежа руководил М.Н.Тухачевский. В передовых рядах атакующих шли коммунисты – делегаты X съезда партии. 18 марта сопротивление восставших было сломлено. Уроки Кронштадта наряду с другими признаками колебаний крестьянства явились одним из стимулов к введению (предложенной В.И.Лениным новой экономической политики).

КРУПСКАЯ Надежда Константиновна (1869–1939), жена В.И. Ленина, старый член ВКП(б), выдающийся педагог и организатор народного просвещения СССР.

Участвуя в организации петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса (1896), Н.К. Крупская познакомилась с В.И. Ульяновым. Во время ссылки в село Шушенское Минусинского округа они поженились. Всю свою жизнь она прошла рядом с В.И. Лениным как его близкий друг и верная соратница.

Накануне революции 1905 В.И. Ульянов познакомился с некоторыми статьями Кобы-Джугашвили. В июле 1905 Н.К. Крупская просила Кавказский союзный комитет РСДРП прислать ей для В.И. Ульянова работы Кобы-Джугашвили. И до Октября 1917 и после установления Советской власти Н.К. Крупская не раз встречалась с И.В. Сталиным.

Крупный конфликт Н.К. Крупской с И.В. Сталиным произошел во время болезни В.И. Ленина в 1922. Решением Пленума ЦК РКП(б) от 16 декабря 1922 И.В. Сталин обязывался оберегать В.И. Ленина от излишних волнений. И.В. Сталин щадил больного, ограждал его от ненужных посещений, дозировал партийные сведения.

При абсолютном запрещении врачей Крупская продолжала передавать записанные ею под диктовку Ленина его записки, письма соратникам, что вызвало раздражение Сталина, пригрозившего ей вызовом на заседание Контрольной комиссии ЦК партии (председателем которой был Каменев). Крупская в письме к Каменеву жаловалась: «Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину.

Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина». Жена Ильича требовала оградить ее «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз» и, выражая уверенность, что Контрольная комиссия вынесет правильное решение, добавляла: «Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности». Сестра Ленина, Мария Ильинична, в своих записках вспоминала о реакции Крупской на разговор со Сталиным: «Она была совершенно не похожа сама на себя и рыдала, каталась по полу и т. д.».

5 марта 1923 г. Ленин продиктовал следующее письмо: «Товарищу Сталину. Строго секретно. Лично. Копия тт. Каменеву и Зиновьеву. Уважаемый т. Сталин! Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения».

В ответ Сталин писал:

«Т. ЛЕНИНУ ОТ СТАЛИНА.

Только лично.

Т. Ленин!

Недель пять назад я имел беседу с Н. Константиновной, которую я считаю не только Вашей женой, но и моим старым партийным товарищем, и сказал ей (по телефону) приблизительно следующее: «Врачи запретили давать Ильичу политинформацию, считая такой режим важнейшим средством вылечить его, между тем Вы, Надежда Константиновна, оказывается, нарушаете этот режим: нельзя играть жизнью Ильича…»

Я не считаю, что в этих словах можно было усмотреть что-либо грубое или непозволительное, предпринятое «против» Вас, ибо никаких других целей, кроме цели быстрейшего Вашего выздоровления, я не преследовал. Более того, я считал своим долгом смотреть за тем, чтобы режим проводился. Мои объяснения с Н. Кон. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут да и не могло быть.