Сталин, Гитлер и мы

Великую Отечественную войну он начал двадцатилетним капитаном и окончил ее двадцатичетырехлетним генерал-лейтенантом. Карьера невиданная! В 1947 году Сталин сделал его командующим авиацией Московского военного округа, хотя к тому времени Василий уже безнадежно спился, стал алкоголиком и очень опасным для окружающих скандалистом. И тем не менее сумасбродный вождь доверил ему один из важнейших военных постов – защитника неба Москвы! К этому времени вождь, наверное, уже забыл о своем письме учителю Мартышину. Это безобразие – пребывание Василия на таком посту – продолжалось долго, до 1952 года. За это время он с его пьяным разгулом скандально прославился, разбив немало судеб и сгубив немало людей, а в 1952 году произошел очередной скандал. Тогда было решено не поднимать в воздух над Красной площадью военные самолеты во время праздничного парада из-за скверной погоды. Но Василий самовольно поднял их. Одни из них вообще не смогли выйти на площадь, другие прошли над ней кое-как, скрытые от людей сплошной облачностью. А при посадке столкнулись и погибли вместе с экипажами два бомбардировщика, разбились также еще два истребителя. Так завершилась авиационная карьера Василия. Вместо того чтобы отдать его под суд, отец приказал ему пойти учиться в Академию Генерального штаба. Но это было невозможно, потому что тот пил уже беспробудно.

В апреле 1953 года, то есть вскоре после смерти Сталина, Василия арестовали. Обнаружились большие финансовые растраты, так как он никогда не считал казенных денег, вспомнили о его недавнем произволе и его жертвах. Не забыли, наверное, как он кричал над скончавшимся отцом, что его убили… Дали ему восемь лет тюрьмы. Незадолго до окончания этого срока Хрущев выпустил его, вернул ему все возможности для более чем приличной жизни, но Василий тут же принялся за старое. Сохранился интересный документ – беседа престарелого сталинского сподвижника К. Ворошилова с выпущенным из тюрьмы Василием, она состоялась в апреле 1960 года. Вот отрывки из нее:

«Ворошилов. Я тебя знаю со дня, когда ты появился на свет, приходилось нянчить тебя. И я желаю тебе только добра. Но сейчас буду говорить тебе неприятные, плохие вещи.

Василий. Слушаю.

Ворошилов. Прежде всего ты должен стать другим человеком. Ты еще молодой, а вон какая у тебя лысина, у отца твоего не было, хотя он дожил до 74 лет. Все это потому, что ты ведешь бурную жизнь, живешь не так, как нужно. То, что с тобой произошло, не должно повторяться. У нас социалистическое государство, мы строим коммунизм, боремся за каждого человека. Ты носишь фамилию великого человека, ты его сын и не должен это забывать. Ради его памяти тебе иначе надо жить. Ты не ожидал такого разговора?

Василий. Ожидал, думал об этом.

Ворошилов. Помнишь, когда твой отец был безнадежно болен, а ты ходил пьяный по коридору. Я тебе говорил: брось пить, отбрось всякие нехорошие мысли. А потом ты стал пить еще больше. Как было горько видеть, когда Сталин не раз сожалел, что ты не умеешь себя вести…

Василий. Я вас понимаю, Климент Ефремович. Вы во всем правы. Полностью с вами согласен, мне надо исправиться, но для этого надо работать.

Ворошилов. Это не проблема. Но надо понимать, что ты находишься на особом положении. Я бы на твоем месте изменил фамилию. Прямо тебе скажу. К тебе всякая сволочь лезет. Недавно ты отдыхал с дочерью в Кисловодске, и как ты там себя вел? Безобразно. Об этом нам все известно, и мы не имеем права об этом не знать…»

Запись этой беседы проливает свет и на отношение Василия к своему отцу и к сестре Светлане:

«Ворошилов. Как живет сестра? Ты с ней встречаешься?

Василий. Не знаю, я у нее не бываю.

Ворошилов. Почему? Она любит тебя.

Василий. (С раздражением.) Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца. Ничего общего у меня с ней не будет».

Отеческая беседа престарелого Ворошилова в духе коммунистического воспитания не помогла Василию исправиться. Он продолжал пить и буйствовать, и его снова упрятали за решетку до окончания положенного ему срока. Когда он отсидел свое, его отправили жить в Казань, куда он и проследовал со своей очередной «женой» и вскоре, в марте 1962 года, там умер от пьянства.