Сталин и ГРУ

Так поверило ли руководство разведки информации Зорге о том, что после 15 сентября Дальний Восток может быть свободен от нападения Японии? Если посмотреть выводы ноябрьских и декабрьских спецсообщений Разведупра, которые рассылались членам ГКО, то там одно и то же: угроза войны с Японией реальна, Япония готовится к войне с Советским Союзом. Однако это не значит, что руководство разведки не поверило Зорге и продолжало убеждать высшее руководство страны в возможности нападения Японии и захвата Приморья с Владивостоком. Как пишет П.А. Судоплатов: «Исключать полностью возможность удара нам в спину со стороны японцев на Дальнем Востоке мы не могли, хотя было очевидным, что японская армия не проводила в октябре — ноябре мероприятий по созданию ударных группировок для наступательных операций против советских войск в Приморье. Показательным в этом плане было то, что в укрепрайонах в непосредственной близости от советских границ не были развернуты главные силы японских сухопутных войск и авиации. Однако обстановка на границе в целом оставалась напряженной. Провокационные разведывательные поиски японских войск на всей нашей границе с Маньчжурией сильно нервировали как командование советских войск на Дальнем Востоке, так и Ставку».[11]

Поэтому, в общем-то, вполне объяснимо, что даже после начала тихоокеанской войны, когда ПОЗИЦИЯ империи стала ясной, в спецсообщениях были те же утверждения — вот захватит Япония Сингапур и Филиппины, остановится на юге и начнет военные действия против СССР. Тем не менее советское руководство продолжало перебрасывать из Приморья и Забайкалья наиболее боеспособные соединения и обученный личный состав на Запад, несмотря на осторожные прогнозы разведки и категорические протесты командующего войсками Дальневосточного фронта. Это объясняется тем, что, как отмечает П.А. Судоплатов, наиболее серьезная информация поступила по дипломатическим каналам трижды — 22, 28 ноября и 1 декабря посол Сметании встречался с министром иностранных дел Японии Того и подтверждал по его требованию заверения советского правительства от 13 августа о том, что оно, соблюдая пакт о нейтралитете, не войдет с третьей стороной в соглашение, направленное против Японии. Молотов немедленно доложил Сталину, что «с японцами по дипломатическим каналам удалось договориться о сохранении нейтралитета».[12]

«Сообщение политической разведки

Харбин 24 декабря 1941 г.

В авторитетных японских кругах говорят, что вопрос войны с Японией полностью зависит от позиции СССР. Если СССР предоставит базы Америке и примет даже пассивное участие на англо-американской стороне, японцы начнут войну с СССР немедленно. Навряд ли это произойдет раньше весны, так как практически авиабазы на Камчатке зимой не могут быть использованы. Вместе с этим японцы с большой нервозностью следят за действиями СССР, особенно в связи с приездом в Москву Идена, который якобы намерен втянуть СССР в войну с Японией. Все характеризуют положение как исключительно деликатное, но ясно одно, что Япония не хочет начинать войну зимой».[13]

«Нападение Японии на СССР возможно весной 1942 года…»

В начале 1942 года обстановка на Дальнем Востоке продолжала оставаться напряженной. Военная разведка в своих спецсообщениях утверждала, что Япония готовится к войне с Советским Союзом и внезапное нападение может произойти в ближайшее время. После наступления сроков нападения, предсказанных в очередном спецсообщении, военная разведка называла новые сроки возможного нападения. Повторялись события 1941 года, когда сообщались все новые и новые сроки нападения Германии на Советский Союз. Такая информация требовала поддержания дальневосточной группировки войск в состоянии повышенной боевой готовности.