Сталин и конструктора

Первухин из семьи потомственного уральского кузнеца. Шутил, что пролетарий с младенческой люльки, родился не в городке, а на заводе. Действительно, его родная Юрюзань тогда звалась Юрюзанским заводом. Как её в восемнадцатом веке промышленники основали для строительства железоделательного завода, так заводом и звалась.

В шестнадцать лет успел повоевать на уральских фронтах Гражданской. Райкомом поручено крепко заняться электростанциями, направлен учиться в Плехановку на инженера-электрика. Потом работа на крупнейших электрических хозяйствах – от "Мосэнерго" и Каширской ГЭС, до электроцеха в Сталинграде.

Объездил всю страну, обладал крайне серьёзным опытом строительства электростанций и организации сетевого хозяйства. Не успешный менеджер на денежных потоках, как нынешние, а инженер, который каждый изолятор ручками щупал и крепко разбирался в технике. В тридцать пять лет Сталин назначает его наркомом электростанций.

Только у вождя толковые люди не прохлаждались. В нагрузку ещё целый веер должностей и заданий. Первухин и зампред Совнаркома, он же ведёт Совет по топливу. Когда началась Великая Отечественная, получил сверху поручение Совета по эвакуации, а заодно курировать Управление военно-химической защиты Красной Армии. Спектр задач от противогазов для солдат, до электростанций, поставок мазута и перевозки гигантских предприятий тысячами составов. Железную волю и работоспособность иметь надо!

С сорок второго становится наркомом промышленности химической. Не просто так, в дополнительную нагрузку, по совместительству! Организовывать создание атомной бомбы и первой Советской мирной атомной электростанции будет именно в этом качестве. Ну а чего, радий, плутоний, ураны всякие – явно же химия!

Первухин рассказывает, что когда ему ночью позвонил Сталин с новой задачей, от неожиданности ляпнул, что он электротехник, в химии разбирается не очень, да и не сильно любит со школы. Сталин усмехнулся с трубку и сказал:

"Вы знаете, какое тяжелое положение сложилось в химической отрасли в связи с разрушением, эвакуацией южных заводов. Необходимо поскорее выправить дело. Что же до нелюбви к химии, то настоящий большевик скоро изучит и полюбит порученное ему партией дело!"

Первухин – человек и создатель промышленности не Всесоюзного – планетарного масштаба. В пятьдесят четвёртом газета "Нью-Йорк Таймс" называет его одним из самых выдающихся промышленных деятелей мира. Американцы прекрасно знали кто такой Первухин. Не зря ходили слухи, что на него особым подразделением ЦРУ готовилось покушение. Но ручки у янки оказались коротки.

Кстати, по поводу янки. Американские историки изо всех сил продвигали теорию, что Сталин совершенно не понимал значения атомной бомбы. Поэтому никаких работ по её созданию не велось. Чесаться Советские вожди стали только после наглядной демонстрации мощи США в Хиросиме и Нагасаки. Ну, большого ума мирные города бомбить не нужно.

Ну и понятно, почитаешь Солженицына и сомнений-то нет. Хоть тот же "В круге первом" открыть. Все секреты атомной бомбы нашими коварно украдены у американцев. Самим создать такое Советским учёным было не под силу.

Насчет американских данных крайне подробно описано в мемуарах Судоплатова. Работа велась и большая, более того, ряд учёных, начиная с Оппенгеймера, добровольно делились некоторыми данными, понимая как распорядится власть империалистов такой мощью, попади она в одни руки.

Но помощь эта совсем не стала решающей. Да, помогла сократить сроки разработки физикам нашим. Но, в основном, указав тупиковые пути. Куда ходить не надо. И первая Советская атомная по схеме довольно сильно отличается от американского "Толстяка" с "Малышом". Ну а уж водородная и вовсе уникальное изобретение СССР.

Насколько Сталин не понимал значимость атомной бомбы и как мы не занимались её разработкой написал сам товарищ Первухин в своих воспоминаниях. Вопрос этот был поставлен перед ним Сталиным ещё в 1942 году! Какая наука, какая атомная бомба? Отбиться бы! Тяжелейшие бои, едва-едва удержали Москву. Все силы и средства на изготовление танков и самолётов.

Тянуть ещё и чудовищно дорогой и сложный атомный проект в таких условиях – почти безумие. Только именно Сталин прекрасно понимал важность атомных исследований и поручает плотно заняться этим вопросом Молотову. Вот как писал Первухин:

"В сентябре-октябре 1942 года я был в Кремле. Мне позвонили от Молотова с поручением. Академика Иоффе я знал давно, поэтому обратился к нему с просьбой назвать, кто у них занимался этим делом. Он назвал мне Курчатова и Алиханова и по вопросу разделения изотопов рекомендовал пригласить еще Кикоина.