Сталин и контрразведка

И все-таки, несмотря на столь грозный рескрипт вождя, начальник Генштаба генерал армии Жуков уже 29 июля на совещании в кабинете у Сталина в ультимативной форме заявил, что Киев необходимо оставить.

— Как вы могли додуматься сдать врагу Киев? — в гневе переспросил Сталин.

— Этого требует обстановка, — спокойно ответил генерал.

— Что вы толкуете — обстановка, обстановка. Это чепуха — немцев надо остановить на водном рубеже, — метал громы и молнии Сталин.

— Если вы считаете, что я как начальник штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт, там я, видимо, принесу больше пользы Родине, — рубанул Георгий Константинович.

— Не горячитесь, товарищ Жуков. Мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся… Идите и работайте, мы тут посоветуемся и тогда вызовем вас.

На совет Сталин пригласил троицу — Маленкова, Мехлиса и Берию.

В итоге Жукова отправили командовать Резервным фронтом, а начальником Генштаба назначили Шапошникова. Потом Жукова после успешно проведенной Ельнинской наступательной операции отправили командовать Ленинградским фронтом.

Конфронтация Жуков — Сталин была «заморожена» хозяином Кремля до поры до времени. Опала Жукова объяснялась не столько излишней подозрительностью Сталина, напуганного показаниями Главного маршала авиации Новикова по «делу авиаторов» о том, что «такой-то хотел убить такого-то», сколько результатами действий Виктора Абакумова, Георгия Маленкова и Лаврентия Берии.

Работали они дружно и продуктивно. Маршал понимал, что в Группе оккупационных советских войск в Германии ему не жить, и высказал Сталину готовность занять должность командующего сухопутными войсками, что и произошло.

31 мая 1946 года состоялся Высший военный совет, на котором Жукову были выдвинуты обвинения в незаконном присвоении трофеев и раздувании своих заслуг в деле Победы над фашистской Германией с личной формулировкой И.В. Сталина «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения».

9 июня 1946 года Георгия Константиновича снимают с должности Главкома сухопутных войск и направляют командовать второразрядным Одесским военным округом. Фактически это была ссылка. Но он, как личность думающая и деятельная, быстро принялся наводить порядок в округе, помогая областному начальству в искоренении преступности. Операция Жукова «Маскарад» предусматривала переодевание офицеров в гражданку с обязательным ношением при себе оружия, т. н. «ловля на живца». Расправа с бандитами происходила на месте. Посыпались жалобы. С проверкой в Одессу прибыл министр Вооруженных Сил Н.А. Булганин, но не найдя ничего противозаконного, понял — одним «делом авиаторов» Георгия не свалить.

В 1948 году появилось «трофейное дело». Его завел по указанию Сталина руководитель МГБ В.С. Абакумов. Маршалу вменялось незаконное присвоение ценностей и трофеев, вывоз из Германии мебели, картин и другого имущества.

У военной контрразведки были реальные претензии к поведению и действиям Жукова. Доказательства — конфискация 194 предметов мебели, 44 ковров и гобеленов, 7 ящиков с хрусталем, 55 музейных картин, 4000 метров ткани, 323 меховые шкурки.

Такое поведение в Кремле было названо «непартийным».

Жуков согласился с обвинениями и написал признание:

«Я признаю себя очень виновным в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно».

Но с «ненужным барахлом» пришлось к сожалению семьи расстаться.

Сталин вынужден был теперь направить Жукова подальше от границы — в Свердловск — командующим Уральским военным округом. Георгий Константинович понял, что под него активно «роют», поэтому вел себя скромно, не позволял никакой роскоши.

Сталина он не обвинял за то, в чем его упрекали. И вот после Фултонской речи Черчилля началась гонка вооружений. Замаячили перспективы холодной войны. Он снова потребовался вождю. В октябре 1952 года Жуков был избран кандидатом в члены ЦК, а через несколько месяцев стал и членом ЦК КПСС. Думается, что Сталин готовил его в министры обороны, но помешала смерть. Вождь понимал, такие как Жуков — люди штучные. Ими нельзя разбрасываться. Они государственники.

Когда маршалу задавали вопрос о двух «ссылках», — как могло получиться, что после всего, что он сделал для России, его отправили в Одессу и Свердловск, он отвечал:

— Зависть к моей славе. А Берия всячески это чувство подогревал. Припомнили и мою способность возражать Сталину.

А вообще, без личности Сталина не было бы и личности Жукова…

* * *

При Хрущеве Жуков помог новому хозяину Кремля не только осудить действия Берии в сталинский период, но и принял активное участие в его задержании, аресте и скороспелом суде.