Сталин и Мао. Два вождя

В Китае в эти три десятилетия вели между собой борьбу различные политические силы. Официально признанное на мировой арене центральное правительство Китая почти всегда не было единственным правительством в стране, единственной властью для всего Китая. Москве приходилось иметь дело со всеми, чаще всего с двумя, реальными властными структурами внутри Китая. При каждой из этих структур у Москвы были свои представители. Кто-то из них выступал в качестве полпреда или посла, кто-то в качестве политического советника, кто-то в качестве военного советника, кто-то в качестве военного корреспондента и связного Исполкома Коминтерна, кто-то в качестве уполномоченного по восстановлению железнодорожной сети и т. д. Суть, однако, при этом была одна: все эти официальные и неофициальные представители имели в Москве одного хозяина—Сталина.

Хотя, учитывая специфику ситуации внутри Китая, да и внутри Советского Союза (а это было связано с существованием в 20-х — начале 40-х годов Коммунистического интернационала в Москве), дела с Китаем, с различными политическими силами внутри Китая велись как бы параллельно или независимо друг от друга по государственной (или по нескольким государственным) и по партийной линиям.

Здесь существовала даже борьба или некая квазиборьба на определенном чиновничьем уровне между представителями нескольких ветвей чиновничьего аппарата в Москве: коминтер-новской, дипломатической, других госструктур, а также военной разведки и внешней разведки органов государственной безопасности. Взаимоотношения этих ведомств были весьма сложными; сама система, существовавшая, в частности, при Сталине, их сталкивала, ибо таким образом Сталин рассчитывал получать разную информацию по различным каналам и формировать объективную картину происходившего в Китае; кроме того, Сталин никому не доверял, а потому натравливал одни ведомства на другие, заставляя их ревниво следить друг за другом.

Однако повторим и подчеркнем еще раз: все нити во всех случаях сходились в руках у Сталина, который намеренно формировал и сохранял такую структуру отношений с Китаем, пользовался этой структурой.

Институт связных, уполномоченных, особоуполномоченных, эмиссаров, советников и т. п. возник как естественная реакция на исторически возникшую необходимость. С появлением на всей территории континентального Китая одной государственной структуры, то есть с образованием КНР, не сразу, но довольно скоро этот институт прекратил свое существование.

И все же в первые месяцы существования КНР Москва имела в этом государстве и своего посла Н. В. Рощина, и личного представителя Сталина в лице И. В. Ковалева.

Со стороны Сталина была предпринята попытка сохранить отдельно от совпосла в КНР и специального представителя партии, ВКП(б), однако Мао Цзэдун отверг эту попытку, предложив, чтобы эти функции выполнял посол, который одновременно был бы членом ЦК партии.

Стороны договорились о том, что каждая из них будет иметь в соответствующей столице соседнего государства только одного высшего официального представителя, то есть посла. Все остальные представители партнера должны были выступать в составе посольства. С советской стороны на протяжении некоторого времени по инерции (ибо фактические межгосударственные отношения начались еще при отсутствии посольств, когда по линии министерства внешней торговли СССР уже были установлены связи в Маньчжурии с властями КПК), а также отражая тяготение работников внешней торговли к определенной самостоятельности в своих операциях за рубежом, предпринимались попытки отстаивать самостоятельное положение торгового представителя, или торгпреда, в КНР (была воздвигнута даже стена с воротами между территориями посольства и торгпредства СССР в КНР), но эти попытки со временем заглохли.

Что же касается связей между партиями, то Сталин и Мао Цзэдун условились иметь прямые связи между Центральными комитетами двух партий. В этих целях контакты имели место через послов, которые обращались непосредственно в ЦК соответствующей партии по поручению ЦК своей партии.

Когда связи между партиями оказались разорванными, тогда отпала на время эта функция в деятельности послов. Когда же стороны в 1989 году предприняли усилия для нормализации межгосударственных отношений, тогда были восстановлены и связи между партиями. В то время, во всяком случае в составе своего посольства в Москве, китайская сторона, ЦК КПК счел необходимым на определенное время иметь специальных сотрудников, которые были работниками центрального аппарата КПК.

Вернемся, однако, к вопросу о том времени, когда и сама обстановка в Китае, и ситуация, сложившаяся в двусторонних советско-китайских отношениях требовали появления при Мао Цзэдуне связного, уполномоченного или личного представителя Сталина.

Таким представителем далеко не случайно стал Иван Владимирович Ковалев. Он выполнял эту работу в 1948-1950 годах.