Сталин и народ. Почему не было восстания

Приведем одно свидетельство. В докладной записке сотрудников торгпредства А. Синяка и М. Пашинина от 19 сентября 1944 года на имя и.о. торгпреда СССР в Великобритании П. И. Соловьева говорилось: «Будучи в командировке во Франции с 13-го по 17-ое сентября 1944 года, мы были свидетелями большого передвижения по дорогам Франции у Вердена русских людей, угнанных немцами в разное время из СССР. Эта процессия движущихся полузамученных людей в одиночку и группами, мужчин, женщин, детей и стариков представляет исключительно жалкую картину. Полуодетые, в лохмотьях, босые, в случайных головных уборах, до цилиндров включительно, без знания французского языка и Франции — движутся вереницы недавних немецких рабов, а сейчас фактически нищих людей, по направлению к Верденскому лагерю для русских… Из разговоров с отдельными группами людей установлено, что все они направляются американскими властями в город Верден, где для их приема организован специальный лагерь… Однако ни одного русского представителя нет ни в лагере, ни по дорогам… Зная об этом, американские солдаты и офицеры, а также французы задают довольно недвусмысленные вопросы о том, что мы (русские) предполагаем делать со своими людьми, почему нет наших представителей здесь и т. д. А сами пострадавшие, узнав, что мы русские, со слезами радости на глазах спрашивают: «Вы из комиссии приехали, чтобы увезти нас домой?»»[232].

В дни, когда бушевало пламя войны, освобожденные из фашистской неволи советские граждане, ожидая в транзитных лагерях отправки в СССР, стремились помочь родному государству тем, что было в их силах. Об этом свидетельствовала массовая кампания по сбору валюты и ценностей в фонд Обороны Родины, проведенная по инициативе самих репатриантов. В январе — марте 1945 года в Италии только в одном лагере (лагерь «Святого Андрея») советские граждане собрали 206 тыс. лир. Во Франции в фонд Обороны Родины поступило от советских перемещенных лиц добровольных пожертвований в размере почти 4 млн франков[233].

На одном из транспортов с советскими военнопленными, отправленном в СССР союзниками в последние месяцы войны, было составлено коллективное письмо на имя И. В. Сталина. В нем говорилось: «Оказавшись снова свободными гражданами, находясь в пути на Родину, мы ежедневно, ежечасно повышаем свои военные знания, проводим строевые и тактические занятия. Мы всеми силами стремимся вернуться на Родину хорошо подготовленными красноармейцами, в совершенстве владеющими оружием. Наше единодушное желание — скорее расплатиться с проклятым Гитлером за все перенесенные нами страдания»[234].

Военнопленные 29-летний В. И. Губарев и 25-летний И. Е. Сидоров, находившиеся в английской зоне оккупации Германии, добровольно вызвались нести охранную службу. Проявив исключительную бдительность, они 21 мая 1945 года задержали возле местечка Зидорф некую подозрительную личность и передали английским властям. Как вскоре выяснилось, задержанной ими «подозрительной личностью» оказался бывший рейхсфюрер СС Г. Гиммлер. После репатриации Губарев и Сидоров были призваны в Красную Армию и зачислены на службу в группу репатриации 2-й Ударной армии 2-го Белорусского фронта, где, как говорилось в характеристике, «показали себя дисциплинированными, исполнительными и выдержанными красноармейцами». Относительно дальнейшей судьбы этих двух репатриантов, арестовавших самого Гиммлера, побеспокоилось Управление Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации: в мае 1946 года за подписью начальника политпросветотдела Логунова в адрес начальника СПП г. Москвы полковника Горячева было направлено письмо, в котором предписывалось красноармейцев И. Е. Сидорова и В. И. Губарева демобилизовать из рядов Красной Армии и направить их «к постоянному месту жительства с соответствующими личными документами»[235].

Перед советским руководством проблема возвращения больших масс советских граждан, угнанных немцами и по другим причинам оказавшихся за пределами СССР, вплотную встала в августе 1944 года, когда части Красной Армии перешли государственную границу с Польшей. 24 августа 1944 года вышло постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) № 6457сс, специально посвященное возвращению на Родину советских граждан, оказавшихся по разным причинам за пограничной линией между СССР и Польшей[236]. Из содержания этого постановления ГКО вытекало, что политика высшего советского руководства в данном вопросе была достаточно ясной и недвусмысленной, а именно: все эти советские граждане, безусловно, должны быть возвращены в СССР. В последние месяцы 1944 года и в 1945 году ГКО принял еще ряд постановлений, касавшихся репатриации советских граждан.