Сталин и народ. Почему не было восстания

Конечно, в обществе существовали антисоветские, антибольшевистские и антисталинские настроения. Но не стоит преувеличивать их масштабы. Сложившийся в СССР общественно-политический строй имел массовую поддержку – большинство людей были преданы ему. Он являлся воплощенным идеалом Октябрьской революции 1917 года, и само Советское государство в сознании миллионов людей воспринималось как единственное в мире государство рабочих и крестьян. Поэтому советские граждане в массе своей в случае военной опасности были готовы защищать не только свою Родину, свое государство безотносительно к его политическому устройству, но и сложившуюся в СССР общественно-политическую систему, его общественный и государственный строй.

Эту особенность в ментальности советского народа тонко уловил А. Верт, понимавший, что советские люди борются с немецкими захватчиками не только за свою родину, но и за существовавший тогда общественно-политический строй. «Было бы, разумеется, слишком большим упрощением, – писал А. Верт, – считать (как считают некоторые), что это была “национальная” или даже “националистическая” война, и ничего больше. Нет, в этой национальной, народной войне советские люди сражались также за свою, советскую власть». Верт также правильно понимал, как это следует из его вышеприведенной цитаты, что советские люди считали советскую власть именно своей властью. Тут еще надо иметь в виду, что тогда выражение «советская власть» имело более глубокий и широкий смысл (в том числе и заменяя собой понятие «российская власть»), в противовес намерению вторгнувшегося на территорию СССР противника навязать «немецкую власть».

Надо также учитывать, что СССР был многонациональным государством, в котором декларировались идеи равенства, равноправия и дружбы народов, отрицался как национализм, так и национальный нигилизм. Включавший в себя десятки наций и народностей советский суперэтнос, который обычно называют советским народом, являлся порождением именно сложившегося в СССР общественно-политического строя. Историк Е. М. Малышева справедливо отмечала: «Общественно-политический строй, сложившийся в СССР на основе социалистической, марксистской идеологии, в предвоенный период создал такое феноменальное суперэтническое образование с высочайшей пассионарностью, как советский народ». Тезис, конечно, не бесспорный, но мы с ним в основном согласны. Понятия «советский общественно-политический строй» и «советский народ» до такой степени взаимосвязаны, что отрывать их друг от друга, как это иногда делается в литературе, методологически неверно и противоречит принципу историзма. Ведь такой суперэтнический феномен, как советский народ, вряд ли мог бы образоваться в условиях какого-то иного общественно-политического строя.

Та этнополитическая общность людей, которую мы называем советским народом, была воспитана в антифашистском духе. С момента прихода Гитлера к власти в Германии и до заключения советско-германского пакта о ненападении, т. е. с января 1933 года до августа 1939 года, в СССР активно велась пропаганда по разоблачению фашизма. В результате этой пропаганды антифашизм стал важной составной частью менталитета советского народа. После заключения советско-германского пакта о ненападении 23 августа 1939 года антифашистская пропаганда в СССР была приглушена, но антифашистская составляющая в ментальности советского народа отнюдь не исчезла. Она сохранялась как бы в латентном состоянии, готовая в любой момент при соответствующем изменении обстоятельств заявить о себе во весь голос. Этот момент, как известно, наступил 22 июня 1941 года.

Сам по себе советско-германский пакт, заключенный 23 августа 1939 года, в широких кругах советского общества воспринимался с трудом, и никогда не исчезало ощущение его противоестественности. На сознание людей удручающе действовала неожиданная трансформация германского фашизма из врага чуть ли не в «друга». Все это тонко подметил Константин Симонов, написавший в своих воспоминаниях: «Что-то тут невозможно было понять чувствами. Может быть, умом – да, а чувствами – нет. Что-то перевернулось и в окружающем нас мире, и в нас самих. Вроде бы мы стали кем-то не тем, чем были; вроде бы нам надо было продолжать жить с другим самоощущением после этого пакта». То, что произошло 22 июня 1941 года, сразу же все поставило на свои места, привело к возвращению адекватного восприятия германского фашизма как опасного врага.