Сталин и НКВД

На первый взгляд, обсуждается сугубо теоретический вопрос. Однако уже ближайшие месяцы показали, что это не так. А.И. Микоян оставил очень выразительное описание этого обсуждения (если оно было одно): «Как-то на даче Сталина сидели члены Политбюро и высказывались об этой книге. Берия и Маленков начали активно подхалимски хвалить книгу, понимая, что Сталин этого ждет… Молотов что-то мычал, вроде бы, в поддержку, но в таких выражениях и так неопределенно, что было ясно: он не убежден в правильности мыслей Сталина. Я молчал.»

Молотов также вспоминал как «Экономические проблемы социализма в СССР» обсуждали у Сталина на даче: «Какие у вас есть вопросы, товарищи? Вот вы прочитали. — Он собрал нас, членов Политбюро, по крайней мере, основных человек шесть-семь: — Как вы оцениваете, какие у вас замечания?» Что-то пикнули мы…» Молотов честно признает: «Коечто я заметил, сказал, но так, второстепенные вещи. Вот я сейчас должен признаться: недооценили мы эту работу. Надо было глубже. А никто еще не разобрался. В этом беда. Теоретически мало люди разбирались». В общем, его рассказ не противоречит воспоминаниям Микояна.

Хрущев в мемуарах делает вид, что пропустил основной пафос сталинской работы. В его мемуарах есть специальная глава, посвященная «Экономическим проблемам социализма в СССР» из которой следует, что если Хрущев и читал эту брошюру, то вряд ли понял ее. Никиту Сергеевича волновало только то, что в работе Сталин резко критиковал экономиста Ярошенко, которого он считал «креатурой Хрущева». Последнему удалось доказать, что к «неправильным взглядам Ярошенко» он отношения не имеет, и вышел из-под удара.

Если верить мемуарам, то из ближайшего окружения Сталина против планов строительства коммунизма открыто выступил только Микоян. «Прочитав ее (работу «Экономические проблемы социализма в СССР» — Л.Н), я был удивлен: в ней утверждалось, что этап товарооборота в экономике исчерпал себя, что надо переходить к продуктообмену между городом и деревней. Это был невероятно левацкий загиб. Я объяснял его тем, что Сталин, видимо, планировал осуществить построение коммунизма в нашей стране еще при своей жизни, что, конечно, было вещью нереальной», — вспоминает он. Поскольку уже после войны у Микояна «вновь возникло чувство недоверия разуму и действиям Сталина», он решил не спорить, более того, на XIX съезде он даже хвалил эту книгу.

Конечно, можно понять инстинкт самосохранения, которым руководствовалось сталинское окружение. Микоян считает, что Берия и Маленков, «конечно, не считали эту книгу правильной. Как показала последующая политика партии после смерти Сталина, они совсем не были согласны с утверждениями Сталина. Действительно, уже в июне 1953 года Маленков счел нужным заявить на пленуме ЦК: «взять известное предложение т. Сталина о продуктообмене, выдвинутое в работе «Экономические проблемы социализма в СССР». Уже теперь видно, что это положение выдвинуто без достаточного анализа и экономического обоснования. Оно, это положение о продуктообмене, если его не поправить, может стать препятствием на пути решения важнейшей еще на многие годы задачи всемерного развития товарооборота. Вопрос о продуктообмене, о сроках и формах перехода к продуктообмену — это большой и сложный вопрос, затрагивающий интересы миллионов людей, интересы всего нашего экономического развития, и его надо было тщательно взвесить, всесторонне изучить, прежде чем выдвигать перед партией как программное предложение». Получается, что Маленков, как минимум, считал важным обозначить свое несогласие со сталинской позицией и видел в ней практическую опасность. В чем она?

Кажется, что Микоян правильно сформулировал суть проблемы — Сталин действительно обдумывал контуры нового экономического курса, и, спустя некоторое время, вернулся к этой проблеме в разговоре с Микояном. «В коридоре Кремля мы шли со Сталиным, и он с такой злой усмешкой сказал: «Ты здорово промолчал (речь шла о том, что Микоян промолчал во время обсуждения на ближней даче. — В. Н.), не проявил интереса к книге. Ты, конечно, цепляешься за свой товарооборот, за торговлю». Я ответил Сталину: «Ты сам учил нас, что нельзя торопиться и перепрыгивать из этапа в этап и что товарооборот и торговля долго еще будут средством обмена в социалистическом обществе. Я действительно сомневаюсь, что теперь настало время перехода к продуктообмену». Он сказал: «Ах, так! Ты отстал! Именно сейчас настало время!» В голосе его звучала злая нотка. Он знал, что в этих вопросах я разбираюсь больше, чем кто-либо другой, и ему было неприятно, что я его не поддержал».