Сталин и НКВД

Для нашего исследования кажется важным назвать и еще одно имя офицера МГБ. В 1950 г. было создано Бюро № 2. По рассказу Судоплатова, Бюро № 2 «должно было заниматься тайной слежкой и похищением сталинских врагов внутри страны, как реальных, так, как я теперь понимаю, и выдуманных». Иными словами, речь шла о политическом терроре. Начальником Бюро № 2 был назначен генерал В.А. Дроздов, переведенный для этого с поста заместителя министра государственной безопасности Украинской ССР. В составе оперативного персонала Бюро № 2 было 12 гласных и 60 законспирированных сотрудников. Еще один «украинский чекист» и на ключевой должности. «Первое его задание было проконтролировать надежность системы по подслушиванию и убедиться, что наши «жучки» не обнаружены». Судоплатов знает о подслушивающей аппаратуре в квартирах Ворошилова, Буденного и Жукова, Молотова и Микояна. Существовали грандиозные планы по тайному подслушиванию всех телефонных разговоров в руководстве ЦК». Судоплатов считает, что у «Дроздова не было связей в Москве, но ему доверили эти щекотливые дела». Странно, почему Судоплатов считает, что у Дроздова не было связей в Москве. Кажется, наоборот, они были, и их было много. Вспомним, он сам пишет об украинских чекистах бывших непосредственных начальниках Дроздова в МГБ — Савченко и Рясном, о Н.С. Хрущеве, который руководил коммунистами Украины и, конечно, хорошо знал Дроздова (особенно после успешной ликвидации им главнокомандующего Украинской повстанческой армией Романа Шухевича). Кажется, наоборот, что именно поэтому ему были доверены эти и, возможно, другие «щекотливые дела».

Спорным остается вопрос о том, кто стоял за этой чисткой. Со времени появления книги К. Столярова «Палачи и жертвы», широко распространено мнение, что это было интрига Маленкова и Берия. Следует заметить, что хотя сам Столяров называет это только гипотезой, кажется, что это наиболее логичное предположение. «Гипотезу Столярова» поддержал и Судоплатов. По его мнению, «Маленков и Берия, несомненно, стремились устранить Абакумова, и оба были готовы для достижения своей цели использовать любые средства». Суханов, помощник Маленкова, весной 1951 года принял в приемной ЦК следователя Следственной части по особо важным делам МГБ, подполковника Рюмина, известного своим антисемитизмом. Результат этой встречи стал роковым для судьбы советской еврейской интеллигенции. В то время Рюмин опасался увольнения из органов госбезопасности из-за выговора, полученного за то, что забыл папку с материалами следствия в служебном автобусе. Кроме того, он скрыл от партии и управления кадров госбезопасности, что отец его был кулаком, что его родные брат и сестра обвинялись в воровстве, а тесть служил в армии Колчака. Надо отдать должное Абакумову: он прекрасно понимал, что предпринимавшиеся ранее Рюминым попытки представить арестованных врачей террористами были всего лишь прелюдией к «делу врачей». В течение нескольких месяцев 1950 года ему как-то удавалось держать Рюмина в узде. Чтобы спасти карьеру и дать выход своим антисемитским настроениям, Рюмин охотно пошел навстречу требованию Суханова написать Сталину письмо с разоблачением Абакумова.

Однако, ситуация не такая простая. Конечно, компромат на Абакумова попал к Вождю через Маленкова. Однако последний не стал бы действовать, если бы не считал, что донос Рюмина понравится Сталину.

В мемуарах Судоплатова есть одно интересное место. Рассказывая про арест Абакумова, он утверждает, что в последний год его работы на посту министра, особенно в последние девять месяцев, он был абсолютно изолирован от Сталина… Сталин считал, что Абакумов слишком много знал». Обосновывает он свое наблюдение тем, что «кремлевский список посетителей показывает, что после ноября 1950 года Сталин Абакумова не принимал». Затем Судоплатов добавляет: «Для меня его крах был как гром среди ясного неба».

Очевидно, что в 1951 Судоплатов еще не знал про «недовольство Хозяина», иначе он не сказал бы про «гром среди ясного неба». Мысль про «изоляцию от Сталина» — поздняя рефлексия, основанная на журнале посещений Сталина. Авторы введения к этому источнику знают про утверждение Судоплатова, но не согласны с ним. «На самом деле, «список показывает» нечто другое: в 1950 г. Сталин не принимал Абакумова с августа, а не с ноября. Однако, в 1951 г. Абакумов дважды был у Сталина: 6 апреля и в последний раз — 5 июля (то есть, за неделю до ареста)».