Сталин и НКВД

Ход обсуждения показывает, что Андреев «бросил перчатку», и вызов сразу приняли Маленков и Хрущев. «Здесь, на Пленуме ЦК, говорили о культе личности, и, надо сказать, говорили неправильно, — заявил в прениях Маленков. — Я имею в виду выступление т. Андреева. Прежде всего, надо открыто признать, и мы предлагаем записать это на решении Пленума ЦК, что в нашей пропаганде за последние годы имело место отступление от марксистско-ленинского понимания вопроса о роли личности в истории. Не секрет, что партийная пропаганда, вместо правильного разъяснения роли Коммунистической партии как руководящей силы в строительстве коммунизма в нашей стране, сбивалась на культ личности. Такое извращение марксизма, несомненно, способствует принижению роли партии и ее руководящего центра, ведет к снижению творческой активности партийных масс и широких масс советского народа. Но, товарищи, дело не только в пропаганде. Вопрос о культе личности прямо и непосредственно связан с вопросом о коллективности руководства».

О конкретных «ошибках Сталина» на пленуме говорили Маленков, Хрущев и, отчасти, Каганович и Микоян. Во-первых, это опала Молотова и Микояна. Выступая на июньском пленуме, Маленков говорил: «Я обязан сказать, и таково наше единодушное мнение, что в выступлении И.В. Сталина на Пленуме ЦК после XIX съезда партии под влиянием клеветнических наветов со стороны вражеских элементов из Министерства внутренних дел была дана неправильная, ошибочная характеристика товарищу В.М. Молотову, которого партия и страна знает десятки лет, как верного и преданного борца за коммунизм, как виднейшего деятеля партии и Советского государства. (Бурные аплодисменты.) Также неправильными мы считаем и замечания, сделанные на том же Пленуме в адрес т. Микояна с обвинением его в нечестности перед партией». Аналогичную позицию занимал и Хрущев: «Вы знаете, что это безо всяких доказательств, это плод определенного возраста и физического состояния человека, в жизни не было того, что он думал». Если начал Хрущев с «благородного дела защиты Молотова и Микояна», но дальше сосредоточился на критике Сталина. «Как могло получиться, что такой человек, как Берия, мог попасть в наши ряды? От недостаточной бдительности нашего ЦК, в том числе и товарища Сталина. Он нашел некоторые человеческие слабости у товарища Сталина, а у кого их нет? И у Ленина, и у Сталина, и у каждого из нас они есть. Он ловко к ним приспособился, ловко их эксплуатировал»

Каганович: «Мы знаем хорошо, что у каждого есть недостатки, были они и у Сталина. И мы, его ученики, не намерены обожествлять и изображать его без недостатков».

Правда, он считал нужным тут же подчеркнуть: «Что мы сейчас должны, безусловно, узаконить Сталина в его правах быть в рядах великих учителей рабочего класса и вести за собой духовно народ».

Кроме критики Сталина, большое значение имеет кадровая политика Берия. Бывший начальник Управления кадров

МВД СССР Обручников давал показания, что: «Берия совершенно игнорировал порядок согласования с ЦК КПСС номенклатурных должностей, и, когда я ему об этом докладывал, он возмущался и в пренебрежительном тоне отвергал всякие попытки убедить его в необходимости согласования… он в присутствии Кобулова, Гоглидзе и других наносил оскорбления, называя меня ослом, ишаком и т. п., подчеркивая, что мы, игнатьевцы, — перегибщики и негодные работники.

Когда я приходил к нему с предложениями сделать представление в ЦК КПСС о назначении или освобождении того или иного номенклатурного работника, он в резкой и пренебрежительной форме заявлял мне, что ему нужно давать проекты приказов, а не представления. Причем, это им говорилось в такой форме, чтобы подчеркнуть его полную независимость от ЦК КПСС. С первых дней его работы в МВД СССР было заметно, что он оторвался от ЦК КПСС и такую же линию намерен проводить во всех периферийных органах МВД…».

Все понимают смысл происходящего. Фраза «согласовать в ЦК» до 1 марта 1953 г. и после имеет совершенно разный смысл. Со Сталиным («в ЦК») необходимо согласовывать все назначения. Но Берия не видит никакого смысла согласовывать свои назначения с Хрущевым, хотя, конечно, знает, что формально юридически это необходимо.

О каких конкретно назначениях идет речь? С возвращением Берия на Лубянку, его заместителями стали С.Н. Круглов, И.А. Серов и Б.З. Кобулов.

1 управление (контрразведка) возглавил генерал-лейтенант Павел Васильевич Федотов, его заместителем стал генерал-лейтенант Судоплатов, полковник Олег Михайлович Грибанов (долгое время был заместителем Гоглидзе в Хабаровске) и полковник Федор Григорьевич Шубняков (проходил по делу Абакумова), но Берия его освободил.

2 управлением (разведка) пока еще руководил Рясной, а заместителями стали генерал-лейтенант С.Р. Савченко и полковник Александр Михайлович Коротков.

3 управление (военная контрразведка) возглавил С.А. Гоглидзе.