Читаем Сталин и НКВД полностью

Сталин и НКВД

Именно сосуществование и борьба «двух политических воль» (Кремля и Лубянки) стали главной причиной того, что современникам события часто казались иррациональными. Стихийно страна чувствовала, что происходит «на самом деле» и «окрестила» это время «ежовщиной».

Одновременно вспыхнул острый клановый конфликт среди самых «Почетных чекистов». Правильнее говорить поэтому о борьбе не между Партией и НКВД, а между разными партийно-чекистскими группировками. Е. Евдокимов и М. Фриновский, Р. Эйхе и Л. Ваковский, Л. Берия и С. Гоглидзе не могут однозначно быть охарактеризованы не как только партийные или только чекистские группы («кланы») в номенклатуре. Но возрастание политического веса НКВД было инструментом их возвышения.

Сталин вышел победителем, прежде всего, потому что он использовал эти клановые противоречия, большая часть «Почетных чекистов» погибла в результате сначала «ежовской», а потом и «бериевской» «чистки» органов.

Последним из сохранившихся к рубежу 30–40 х годов чекистским кланом оказался «кавказцы Берия». Эта группа держалась в стороне от «левого курса» Ежова и Фриновского, Берия использовал «ежовщину» прежде всего для того, чтобы уничтожить своих противников среди коммунистов Закавказья.

«Клан Берия» в 40-е объективно оказался центром притяжения оставшихся Почетных чекистов. Особенно заметно это стало, когда в конце 40-х — начале 50-х стали понятны планы Сталина завершить «чистку» и избавиться от всех, кто помнил о событиях 1937–1938 гг. «У чекиста только два пути: на выдвижение или в тюрьму» — объяснил Сталин министру С.Д. Игнатьеву свои намерения.

Двусмысленная фраза… Понятно, для майоров и полковников это возможность стать генералами. А для генералов, руководителей региональных управлений и министров государственной безопасности какие есть возможности «карьерного роста» («выдвижения»)? Руководить республиками? Формировать союзное правительство? Вряд ли Сталин это имел в виду, а значит, у них только один путь — «в тюрьму».

Определенный трагизм ситуации придавало то, что эти планы Хозяина имели очевидный антисемитский привкус. «Я еврей и генерал госбезопасности, это гарантия того, что я закончу свою жизнь в тюрьме», — грустно шутил Л. Эйтингон.

Сразу после смерти Сталина Берия предпринял попытку воспользоваться ситуацией и взять под контроль всю политическую систему. У него были для этого необходимые ресурсы: единый МВД («НКВД») и опытные чекистские руководители, прошедшие «огонь 30—40-х годов». У Берия была политическая программа, которая как казалось ему, сделает его популярным в народе: десталинизация, политическая амнистия, демократизация. Наконец, противники Берия — Хрущев, Молотов и Маленков вряд ли все вместе могли сравняться со Сталиным. Однако, «вторая попытка» чекистов закончилась так же неудачно, как и «первая». Берия проиграл, потому что партийное руководство тоже сделало выводы из «ежовщины» и нашло в себе силы сплотиться против общего врага.

Сейчас иногда, кажется, что советское общество тогда упустило шанс быстрого реформирования и обрекало себя сначала на бессмысленное «строительство коммунизма» и затем на застой «развитого социализма». Поразительно, но спустя 30 лет Горбачев просто повторял шаги Берия: «десталинизация», «ограничение власти партийной бюрократии», «советский федерализм», «германский вопрос». Но это была уже другая история, память о страшном и трагическом «1937» живет и сейчас.