Сталин и писатели Книга четвертая

► Секретариат считает недопустимым издание этой книги, потому что она является клеветой на советское общество...

Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» свидетельствуют о том, что... авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм по отношению ко многим сторонам и явлениям советской жизни, дорогим и священным для советского человека...

По романам Ильфа и Петрова получается, что советский аппарат сверху донизу заражен бывшими людьми, нэпманами, проходимцами и жуликами, а честные работники выглядят простачками, идущими в поводу за проходимцами. Рядовые советские люди, честные труженики подвергаются в романах осмеянию с позиций буржуазно-интеллигентского высокомерия и «наплевизма»...

Авторы позволяют себе вкладывать в уста всяких проходимцев и обывателей пошлые замечания в духе издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям...

Все это вместе взятое не позволяет назвать эту книгу Ильфа и Петрова иначе как книгой пасквилянтской и клеветнической. Переиздание этой книги в настоящее время может вызвать только возмущение со стороны советских читателей.

(РЦХИДНИ, ф. 17, on. 118, д. 261, л. 139. Подлинник. Цит. по кн.: Е. Петров. Мой друг Ильф. Составление и комментарии А. Ильф. М., 2001. Стр. 308-312).

Текст этого документа дает возможность с большой долей достоверности предположить, ЧТО предшествовало его появлению на свет. Но на сей раз строить на этот счет какие-либо предположения нет никакой нужды, поскольку по счастливой случайности у нас есть свидетельство человека, на глазах которого разыгралась вся эта драма.

Свидетелем этим была Мария Белкина — жена Анатолия Тарасенкова (Именно на него Фадеев взвалил главную ответственность за эту свою идеологическую промашку.)

Вот как она рассказывает об этом в своих воспоминаниях: