► ИЗ ДОПРОСА ИЗ. БАБЕЛЯ
В о п р о с: Обвиняемый Бабель, что вы имеете дополнить к ранее данным показаниям?
О т в е т: Дополнить ранее данные показания я ничем не могу, ибо я все изложил о своей контрреволюционной деятельности и шпионской работе, однако я прошу следствие учесть, что при даче мной предварительных показаний я, будучи даже в тюрьме, совершил преступление.
В о п р о с: Какое преступление?
О т в е т: Я оклеветал некоторых лиц и дал ложные показания...
В о п р о с: Вы решили пойти на провокации следствия?
О т в е т: Нет, я такой цели не преследовал.. Я солгал следствию по своему малодушию.
В о п р о с: Расскажите, кого вы оклеветали и где солгали.
О т в е т: Мои показания ложны в той части, где я показал о моих контрреволюционных связях с женой Ежова — Гладун-Хаютиной. Также неправда, что я вел террористическую деятельность под руководством Ежова. Мне неизвестно также об антисоветской деятельности окружения Ежовой. Показания мои в отношении Эйзенштейна С.М. и Михоэлса С.М. мною вымышлены.
Спустя две недели за этим — первым — шагом он делает следующий.
► ПРОКУРОРУ СССР
Прокурору СССР от арестованного И. Бабеля, бывш. члена Союза советских писателей
Со слов следователя мне стало известно, что дело мое находится на рассмотрении Прокуратуры СССР. Желая сделать заявления, касающиеся существа дела и имеющие чрезвычайно важное значение, прошу меня выслушать.
5/XI/39
Не получив ответа, спустя полтора месяца он пишет новое заявление:
► ПРОКУРОРУ СССР
В дополнение к заявлению моему 5/XI-39 вторично обращаюсь с просьбой вызвать меня для допроса. В показаниях моих содержатся неправильные и вымышленные утверждения, приписывающие антисоветскую деятельность лицам, честно и самоотверженно работающим для блага СССР. Мысль о том, что слова мои не только не помогают следствию, но могут принести моей родине прямой вред, — доставляет мне невыразимые страдания. Я считаю первым своим делом снять со своей совести ужасное это пятно.
21/XI/39 И. Бабель.
И спустя две недели — еще одно заявление, более развернутое и конкретное: