Сталин и писатели Книга первая

* * *

Стихотворение «Моисей» Демьян, как уже было сказано, написал и напечатал за десять месяцев до смерти Ленина. А вот какой стихотворный фельетон он напечатал в «Правде» за десять дней до его смерти:

Игра обогащена новою фигурою
Этакого, скажем, львиного наименования,
Впадать в панику нет основания:
Стальной слон нашего фронта единого
Не задрожит от рычания львиного,
Как не дрожал он до 17 года,
Когда фигуры этого рода,
Большевистской игре не особенно мирволя,
Пребывали вне шахматного поля.

Смысл этих «звериных метафор» был более чем прозрачен.

Фигура «львиного наименования» — это, конечно, Лев Давыдович. За несколько дней до появления этого Демьянова фельетона — 8 января в «Правде» был напечатан «Бюллетень о состоянии здоровья Л.Д. Троцкого», в котором сообщалось о предоставлении ему двухмесячного отпуска «согласно его желания и заключения консилиума». Ну, а кто «Стальной слон нашего фронта единого» — гадать тоже не приходится. Эпитет «стальной» не менее прозрачен, чем относящийся к Троцкому эпитет — «львиный». Этим своим стихотворным фельетоном (он назывался «Чья «Правда» правдистее») Демьян ясно и недвусмысленно дал понять, НА КОГО он ставит в неизбежной после близкой смерти Ленина борьбе за освободившийся ленинский трон.

Борьба эта, однако, затянулась. И был момент, когда и у Демьяна, который «жил в Кремле и был хорошо осведомлен», возникла некоторая неясность насчет окончательного исхода этой борьбы.

Это случилось два года спустя, когда очередная антисталинская оппозиция в очередной раз потребовала опубликовать ленинское «Завещание», в котором умирающий вождь предлагал сместить Сталина с должности генсека. Демьяну показалось, что на сей раз чаша весов заколебалась, и он разразился в связи с этим басней «Лесные звери», в которой вновь всплыли те же «звериные» метафоры. Но здесь мысль автора была выражена уже не столь отчетливо. Скорее даже — туманно:

Однажды летом
В лесу — (в каком лесу не важно, суть не в этом)
Был нелегальный сход зверей.
Сошлись районщики из дебрей, пустырей, —
Кто был с решающим, кто с гостевым билетом,
Но без билетов — ни-ни-ни!
Порядок. Боже сохрани!
................................
Чтоб избежать опасных драк,
Зверье, как я уже сказал первоначально,
На фракции свои, кто в лес, кто в буерак,
Собралися тайком, украдкой, нелегально.
В дискуссиях прошли, не знаю я, года,
Иль месяцы, или недели,
Но только звери вдруг смекнули: «Ай, беда!
Да мы же в зеркало ни разу не глядели
И не видали до сих пор
Того, что в жизни нам должно служить опорой,
То бишь картины той, из-за которой
У нас ведется лютый спор!»
................................
А сзади всех зверей и маленьких зверушек
Рычал, от споров ошалев,
Косматый Лев.
Во времена царей Саула и Давида
Львы были страшные и страшен львиный гнев.
А этот Лев был трепаного вида
И промышлял себе он корм
Не силою обычаев старинных,
А в качестве защитника звериных
Демократических реформ.
................................
Что приключилося с сановным демократом!
Забыв высокие слова,
Зверей стал крыть он богоматом:
«Вот ваша правда какова!
Не видеть в зеркале, что вещею картиной
Законы все и все права
Осуществляются одной лишь волей львиной,
А не какой-нибудь другой?
Демократических моих когтей вам мало?!»
Тут зарычал он так до исступленья шало
И стал показывать демократизм такой,
Что звери все — куда попало!