Сталин и Рузвельт. Великое партнерство

Когда Трумэн и Сталин встретились в Потсдаме, они вели себя друг с другом почти агрессивно. В конце мая Стимсон собрал группу ученых и государственных должностных лиц, работавших над программой создания атомной бомбы, чтобы узнать их мнение о том, следует ли обмениваться с Советским Союзом информацией о ядерных исследованиях. Существовало мнение (практически единодушное), что информацией надо обмениваться, чтобы предотвратить гонку вооружений. Во встрече приняли участие заместитель министра ВМС Ральф Бард, помощник госсекретаря Уильям Клейтон, Джеймс Бирнс, доктор Вэнивар Буш, Джеймс Конант, Роберт Оппенгеймер, Энрико Ферми, Эрнест О. Лоуренс, Артур Комптон, а также генерал Маршалл, Гровс и Харви Банди, которые были задействованы в различных проектах Стимсона.

«Единственное предположение, которое Комитет смог выработать в интересах обеспечения в будущем контроля над ситуацией, заключалось в том, что каждая страна должна дать обещание обнародовать информацию обо всей работе, проводимой по данному направлению, и что должна быть учреждена международная комиссия по контролю, полномочная проводить инспекции в любой стране, чтобы убедиться в том, выполнялось ли это обещание. Я сказал, что, на мой взгляд, это предложение не было оптимальным и что, скорее всего, Россия с ним не согласится, но в этом случае мы настолько опередили ее, что у нас была возможность накопить достаточно материала, чтобы нас не застали врасплох»[1126].

Генерал Маршалл, по существу, высказал крайнюю точку зрения, заявив, что было бы хорошо пригласить советских ученых на испытание ядерного оружия на полигоне Аламогордо[1127]. (Только Гровс, который был совершенно уверен в исключительности и превосходстве накопленного Соединенными Штатами практического технического опыта, считал, что пройдет еще много лет, прежде чем у Советского Союза появится атомная бомба.) 6 июня Стимсон встретился с Трумэном, чтобы передать ему соответствующую точку зрения ученых и правительственных лиц на то, как следует поступить, с которой он был полностью согласен. В то же время он вновь подтвердил свое мнение о том, что раскрытие информации должно сопровождаться изменениями в линии поведения Советского Союза, предупредив Трумэна, что «не следует раскрывать информацию о проводимых работах, пока не будут даны и зафиксированы все необходимые обещания по обеспечению контроля». Затем Стимсон и Трумэн рассмотрели вопрос о том, какие требования можно было бы выдвинуть Советскому Союзу в обмен на сотрудничество с ним. По словам Стимсона, Трумэн «сказал, что он уже думал об этом, и упомянул то же самое, о чем думал и я, а именно: урегулирование польской, румынской, югославской и маньчжурской проблем».

В начале июля Стимсон и Трумэн, учитывая предстоящую Потсдамскую конференцию, вновь вернулись к щекотливому вопросу о том, что Трумэн может сказать Сталину о работах США над атомной бомбой. Согласно дневниковым записям Стимсона, они остановились на следующем диалоге, который был весьма схож с подходом, выработанным Стимсоном и Рузвельтом в марте:

«Мы занимались этим делом и работали как одержимые, и мы знали, что он тоже занимался этим делом и работал как одержимый. Мы были близки к цели и намеревались применить это против нашего врага, Японии. Если бы результат был удовлетворительный, тогда мы бы предложили обсудить это в последующем со Сталиным с тем, чтобы, обладая этим, сделать планету мирной и безопасной и не допустить уничтожения цивилизации. Если бы он стал добиваться деталей и фактов, Трумэн просто сказал бы ему, что мы еще не были готовы предоставить их»[1128].

Затем атомная бомба была взорвана. Ядерное испытание на полигоне Аламогордо, штат Нью-Мексико (атомный «гриб», выросший на полигоне), «явление космического масштаба, похожее на затмение»[1129], навсегда изменило мир. Через семь дней после испытания на полигоне Аламогордо Трумэн встретился со Сталиным на Потсдамской конференции и сообщил ему, что у США есть атомная бомба. Однако вместо государственного подхода, который был выработан им и Стимсоном на основе рекомендаций ученых и правительственных лиц после тщательного обсуждения, Трумэн просто похвастался. Не было никакого упоминания о сотрудничестве, не было предложения сделать планету мирной и безопасной, не было упоминания о предложении делиться информацией в обмен на урегулирование польской, румынской, югославской и маньчжурской проблем.