Сталин и Великая Отечественная война

И вот что интересно в этой связи. Британский посол в Москве С. Криппс в предположительном порядке озвучил дату 22 июня в самом начале третьей декады апреля 1941 г., из-за чего уже 24 апреля германский ВМАТ Н. Баумбах в своем донесении в Берлин указывал, что он опровергает такие слухи. Судя по всему, уже тогда бритты располагали агентурными данными о 22 июня как о дате нападения. И потому рискнули на проведение дезинформационного зондажа, преследуя сразу три цели - выяснить возможную реакцию Кремля, одновременно запутать его, а если повезет, то и спровоцировать СССР на те действия, в ответ на которые Германия могла бы запросто напасть на Советский Союз. Однако бриттам ничего не удалось достичь тогда. Кроме, естественно, усиления подозрений Кремля в причастности британской разведки к распространению этой информации, которую в Москве восприняли как дезинформационные слухи, Кремль, как это стало понятно только в наши дни, был прав. Потому как о 22 июня как о дате нападения бритты узнали от своей разведки, а источником этих сведений в апреле мог быть только агент «Фил» - А. Хойзингер.

Волею случая так получилось, что его сведения совпали с данными американской разведки. Еще в марте 1940 года коммерческий атташе посольства США в Берлине - Сэм Вудс - добыл новые данные о плане нападения на СССР, которые 20 марта 1941 г. были переданы не только Москве, но и Лондону. А через месяц подоспели и сведения «Фила».

Убедившись же, что Москва никак не реагирует на болтовню С. Криппса, бритты решили провести ту самую дезинформационную операцию, которую разоблачил Г.Б. Овакимян. Однако 5 мая 1941г. он была арестован ФБР

[42] при активном содействии бриттов. Естественно, что далее он не мог активно заниматься разведкой. Следовательно, разоблачение им британской дезинформационной операции по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке произошло до 4 мая включительно

[43]. Но именно в это время завершалась и операция британской разведки по выводу Рудольфа Гесса на территорию Великобритании. То есть выходит, что англичане совершенно сознательно готовили ту дезинформационную операцию в расчете на скорое появление в Англии Гесса, прежде всего ради того, чтобы создать негативно давящую на планы Гитлера основу для ожесточенного торга с его эмиссаром. Ведь суть той «дезы», что разоблачил Овакимян, заключалась в следующем: «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера».

Именно это и располагало к ожесточенному торгу по принципу свобода действий на Востоке в обмен хотя бы на видимость мирной передышки для Англии или по меньшей мере на резкое снижение активности боевых действий авиации люфтваффе против Англии. Как показали последующие события и особенно их вдумчивый анализ ГРУ, все именно так и произошло.

Если теперь подытожить изложенное выше, то получается следующее. Гитлер, которому ничто и никто не мешали еще до 10 июня письменно назначить 22 июня датой нападения на СССР, в реальности почему-то стал действовать очень странным для такого не привыкшего с чем-либо или кем-либо считаться авантюриста-наглеца образом. Вначале принял внутреннее (то есть для себя) решение о 22 июня как о дате нападения на СССР - насколько можно судить, это произошло самое позднее к концу второй декады апреля 1941 года. Ибо уже 24 апреля дата 22 июня была озвучена британским послом в СССР. Знать об этом в тот момент англичане могли только от своего агента «Фила» - А. Хойзингера, поскольку сам Гитлер впервые озвучил эту дату перед своим генералитетом только 30 апреля, а Гесс в то время еще был в Германии

[44].

Только А.Хойзингер мог знать о бродившей в черепе фюрера дате 22 июня, поскольку, как Верховный главнокомандующий, Гитлер физически не мог не консультироваться с начальником Оперативного Управления ГШ - это ведь «мозговой трест» любого генштаба.