Сталин и враги народа

Ларичев был прав. Все эти вредители были плоть от плоти, кость от кости самой буржуазии: они происходили из буржуазной среды, они были воспитаны в буржуазных школах, им были в свое время внушены буржуазные взгляды, они были тесно связаны с буржуазией, они, так сказать, вросли в капиталистический строй, при капитализме они чувствовали себя, как рыба в воде.

Эти инженеры не сочувствовали советскому строю, потому что этот строй им был не по вкусу: он противоречил всем их понятиям, взглядам, привычкам, всей их прошлой жизни.

Подсудимый Федотов, старый профессор и инженер, признавался на суде, что он только после ареста понял, что советская власть есть подлинная народная власть. Подлинной властью до того он считал лишь власть капиталистов и помещиков.

«Промышленная партия» – это партия крупных специалистов, профессоров и инженеров, занимавших при капиталистическом строе привилегированное положение и являвшихся в значительной своей части участниками капиталистических предприятий и собственниками.

Один из подсудимых по делу «промпартии»– Куприянов—17 лет был управляющим у крупнейшего фабриканта Коновалова, впоследствии сделавшегося министром в правительстве Керенского. Куприянов руководил тремя большими фабриками. Связь Куприянова с Коноваловым не прерывалась и после Октябрьской революции.

Подсудимый профессор Калинников, сын помещика, имевшего 209 десятин земли в бывшей Тульской губернии, примыкал к кадетской партии, будучи связан с видными деятелями разных антисоветских организаций. Профессор Чарновский до революции работал инженером на Мытищинском и Сормовском заводах и был доверенным лицом их владельца, крупного капиталиста Мещерского. Как и Калинников, он примыкал к кадетам.

Все эти главные вожаки «промпартии» были крепко связаны с крупнейшими фабрикантами и заводчиками– Коноваловыми, Морозовыми, Прохоровыми, Мещерскими и др.

После Октябрьской революции и окончания гражданской войны все они бежали за границу.

К этому времени бежал за границу и ряд других капиталистов– Гукасов, Манташев– нефтепромышленники; Соколов, Парамонов– шахтовладельцы; крупнейшие помещики вроде Марковых; разгромленные в гражданской войне генералы – Миллер, атаман Богаевский, бывший царский министр Коковцев и др.

За границей они вели работу по подготовке нападения на Советскую страну извне при помощи иностранных капиталистов, в то же время поддерживая связь со «своими людьми» – членами «промпартии», стараясь всячески подорвать советское хозяйство. За границей они организовали так называемый «торгово-промышленный комитет» («торгпром»), взявший на себя организацию борьбы с советской властью при помощи антисоветски настроенных служащих и инженеров предприятий, ранее принадлежавших членам «торгпрома».

Этот «торгпром» и «промпартию» энергично поддерживали такие иностранные капиталисты, как Ротшильд, Буроз, Детердинг и др.

Особенно нужно подчеркнуть роль Детердинга – заклятого врага советской власти, в течение ряда лег всеми средствами поддерживавшего белогвардейцев, фашистов, меньшевиков, вредителей из «промпартии» в их борьбе против СССР. Этот Детердинг в июне 1930 г., обращаясь к молодому поколению эмигрантов, публично заявил: «Вы должны помнить, что вся работа, вся ваша деятельность будет протекать на вашей родной земле. Надежды на скорое освобождение России крепнут и усиливаются с каждым днем. Сейчас освобождение вашей великой родины близко, освобождение России может произойти гораздо скорее, чем мы все думаем, даже через несколько месяцев». Таким образом, Детердинг не только прямо подстрекал белоэмигрантов к участию в войне против СССР, но и ублажал их надеждой на скорую и легкую победу.

В контрреволюционной работе «промпартии» не малую роль сыграл и знаменитый Рябушинский, подсчитавший в белой газетке «Возрождение» все выгоды для капиталистов от войны против СССР и свержения советской власти.

Деятели «промпартии»– Рамзин, Осадчий, Чарновский, Федотов, Ларичев и др. были в тесной связи с Нобелем, Манташевым, Мещерским, Коноваловым и другими крупными капиталистами-эмигрантами. От них они получали необходимые для своей преступной деятельности денежные средства, и на них они работали не за страх, а за совесть, вдохновляемые самим Пуанкаре и его агентурой.

«Промпартийцы», как и шахтинцы, делали ставку также на вредительство и интервенцию и приурочивали осуществление своих агрессивных замыслов к весне 1931 г. Как известно, эти замыслы были разоблачены, заговорщики были схвачены и беспощадно раздавлены.

* * *