Сталин и заговор генералов

7. Начальники штаба 79-го стрелкового полка:

а) Аленкин А.А. с 1922 г. до 24 января 1923 г.;

б) Руллис В.И. с 24 января 1923 г. до 1924 г.

8. Командиры 80-го стрелкового полка:

а) Хабаров И.Н. с 14 июня 1922 г. до января 1924 г.;

б) Мозодевский В.А. (1895—1958) с января 1924 г. до 1924 г.?

9. Помощники командира 80-го стрелкового полка:

а) Малицкий М.И. с 24 октября 1922 г. до 15 ноября 1922 г.;

б) Симонов А.А. (1890—19??) с 15 ноября 1922 г. до 18 октября 1923 г.;

в) Огородников Ф.Е. (1867—1939) с 19 ноября 1923 г. до 29 апреля 1924 г.

10. Начальники штаба 80-го стрелкового полка:

а) Дашичев И.Ф. (18??—19??) с 20 шшя 1922 г. до 1924 г.?

11. Командиры 81-го стрелкового полка:

а) Апников Г.М. (1896—19??) врид командира с 12 июня 1922 г. до 10 сентября 1925 г.

12. Помощники командира 81-го стрелковой) полка:

а) Христович Г.В. с 20 июня 1922 г. до 12 февраля 1923 г.;

б) Крейцберг Ж.Л. с 20 августа 1923 г. до 9 мая 1924 г.

13. Начальники штаба 81-го стрелкового полка:

а) Гаусман Е.А. с 12 июля 1922 г. до 1924 г.?

Всего 29 командиров. С января 1922 по март 1923 г. 19 из 23 командиров, осуществлявших дивизионное и полковое руководство (на 13 должностях). являлись «ветеранами» дивизии.

Это составляет 83% от ее командного состава указанного уровня.

К сентябрю 1923 г. в командовании дивизией и ее полками 9 из 13 командиров были «ветеранами» дивизии. Это составляет ок. 70% ее командного состава данного уровня.

К январю 1924 г. в командовании дивизией и ее полками 6 из 13 командиров были «ветеранами» дивизии. Это ок. 45% ее комсостава.

Наконец, к апрелю 1924 г. в командовании дивизией и ее полками 5 из 12 командиров были «ветеранами» дивизии. Это также ок. 45% от ее командного состава.

Таким образом, «вымывание» из дивизионного и полкового руководства 27-й стрелковой дивизии ее «ветеранов» происходило в основном с марта 1923 г. до января 1924 г.

В полковом командовании уже к февралю 1923 г. лишь 50% командиров принадлежали к «ветеранам» дивизии. «Чистка» была осуществлена, как это можно проследить по вышеприведенному списку комсостава дивизии, в основном с октября 1922 г. по январь 1923 г. Это состояние с комсоставом полков сохранилось до апреля 1924 г.

Во главе 27-й стрелковой дивизии к началу 1922 г. по-прежнему оставался начдивом В. Путна, помощником начдива — В. Мозолевский, начальником штаба — П. Шаранго-вич, помощником начальника штаба — А. Колесинский, начальником оперативной части — Б. Петрусевич. За исключением Петрусевича, остальные (т. е. почти все 100% перечисленных командиров) занимали свои должности в 1919 — 1920 гг. Павлов, Путна, Шарангович, Хаханьян, Колесинский, Нейман являлись «креатурами» Тухачевского, выдвигавшего их на командные должности в дивизии и в другие соединения 5-ij армии и Западного фронта. Все вышеназванные командиры были бывшими офицерами (в основном военного времени) в чинах от прапорщика до штабс-капитана. Из 14 перечисленных выше командиров лишь 2 были членами большевистской партии. Остальные были беспартийными.

Следует обратить внимание также на то, что руководство Дивизии — Путна, Мозолевский, Шарангович, Колесинский, Петрусевич, Христович, Малицкий, а также бывшие командиры Дивизии Павлов и Блажевич — были польско-литовско-белорусского происхождения. Они, таким образом, были спаяны и определенным единым психокультурным архетипом.

В социальном отношении их также отличала однородность: это были представители разночинной интеллигенции мещанско-крестьянского происхождения. Путна получил образование в коммерческом и реальном училищах. Закончив затем художественное училище, стал профессиональным художником. Ша-рангович, прежде чем стать кадровым офицером, получил профессию учителя. Сельским белорусским учителем и агрономом был до службы в армии Павлов. Колесинский получил военное образование и офицерский чин, окончив к этому времени юридический факультет Петербургского и Дерптского университетов.

Все они были младшими офицерами — от прапорщика до поручика, получив свои погоны в период 1 -й мировой войны. Это важно. Чувствительность к золотым офицерским погонам в сочетании с совершенно очевидным вкусом к войне, проявившимся у этих людей в ходе Гражданской войны, свидетельствует об отсутствии у них равнодушия к военной карьере. Вряд ли стоит сомневаться в наличии в душе у каждого из них своеобразного «бонапартистского подсознания».