Сталин и заговор генералов

Несколько ранее мне приходилось цитировать и «признания» А;Свечина, отражавшие настроения «военспецов-генштабистов». Они сходны по политическим симпатиям с настроениями и склонностями лидеров советской военной элиты 20-х годов — Тухачевского, Блюхера, Буденного. Как известно, в 1928—1929 гг. даже Ворошилов симпатизировал политическим взглядам «правого крыла» в ВКП(б). В Какой бы мере ни соответствовали истине слухи о «правых» политических симпатиях лидеров РККА, их склонностях и намерениях сыграть активную политическую роль во внутрипартийной и внутриполитической борьбе, их поведение внушало сомнения в их политической лояльности.

4 ,

Модернизация Красной Армии

Причин для отставки Уборевича. И принятия «модели Тухачевского» было несколько. Привлеку внимание лишь к двум основным: обострение внешнеполитической ситуации иа западных границах, и особенно на Дальнем Востоке, и неудачи модернизации на основе «германской модели». Сам И.Уборевич позднее в письме к Г.Орджоникидзе, оправдываясь, признавался: «Будучи начальником вооружения, я работал, как никогда в жизни, без выходных дней, ночами, очищая невероятную заваль и запущенность. Будучи начальником вооружения, я знаю... что много было сделано, очень много ошибок. Оправданием мие служит одно — я чертовски боялся войны в 1930 и 1931 гг., видя нашу неготовность. Я торопился. Когда торопишься, делаешь ошибки чаще»^{1219 1220}.

Поставив во главу угла технической модернизации РККА «германскую модель», Уборевич делал упор на артиллерийское перевооружение. В частности, предусматривалось введение новых (германских по происхождению) систем тяжелой, полевой (армейской), противотанковой, зенитной артиллерии и минометных систем, он заключил в апреле 1930 г. соответствующий договор с германской фирмой «Рейнметалл». Однако, как отмечал Тухачевский, «Уборевич и Ефимов провели заключение договора с фирмой «Рейнметалл» на продажу нам и постановку у нас на производство целого ряда артиллерийских систем. При испытании этих систем, производившихся одновременно с постановкой на производство, выяснилось, что они недоработаны»¹.

Действительно, проблема деловых взаимоотношений с «Рейнметаллом» по договору, заключенному с этой фирмой Убо-ревичем (несомненно, опиравшимся на мнение Ефимова) еще в апреле 1930 г., нашла свое отражение и в других документах. Очевидно, эта проблема и оказалась одной из главных причин, вызвавших приезд в Москву 10 октября 1931 г. миссии во главе с начальником штаба рейхсвера генералом В.Адамом.

Активизация профранцузских политических действий со стороны германского правительства также начала вызывать серьезное беспокойство советского высшего политического и военного руководства. В частности, Ворошилов (очевидно, вслед за Сталиным) выражал по этому поводу особое беспокойство, полагая, что германское политическое и военное руководство уже взяло курс на свертывание советско-германского военного сотрудничества. Советский военный атташе в Германии В.Путна, наоборот, считал, что повода для беспокойства нет. «Взяв для оценки всю сумму (все виды) нашего сотрудничества с «друзьями», — писал он 1-му заместителю Председателя РВС СССР и наркома Уборевичу 23 января 1931 г., — нельзя найти сколько-нибудь убедительных симптомов и доказательств, чтобы приходить к заключению о наличии со стороны «друзей» тенденции к свертыванию отношений в целом. Периодические поклоны в сторону французов бывают, но у нас, и в частности, Старик слишком чувствительны к этим эпизодам... Немцы вели и будут вести двойную политику. Она отражается и на поведении руководства рейхсвера. Но нас, как крупнейшую карту, они никогда окончательно на стол не положат... Наше положение по сравнению с 1929 годом сильно улучшилось и окрепло тем, что мы имеем в отношениях такие элементы заинтересованности германской военной промышленности, каких раньше не было, и они страхуют нас от неожиданностей»¹.

Однако и Путна вынужден был признать, что «в частном деле предприятий положение совершенно иное. Предприятия были созданы «друзьями» в то время, коща нигде в другом месте в Европе им нельзя было прикорнуть. Свои предприятия они создали с ограниченными задачами, главным образом учебными. Мы долго по своей вине в этом деле не могли разобраться и уяснить себе, что характер предприятий нас не устраивает, и разобрались лишь тогда, когда «друзья» свои учебные задачи почти выполнили и для дальнейшего их осуществления имеют в других местах возможности значительно более дешевого осуществления»^{1221 1222 1223 1224}.

Далее Путна указывает на существо проблемы. Он признает, что у «друзей» отчетливый курс на свертывание, потому что их военные предприятия в СССР «пожирают у них сравнительно много денег»'⁵. «Судя по Вашим и Старика письмам, — заключает советский военный атташе, — мы или не усвоили, или просто не хотели усвоить происходящего. Вопрос же ясен. Если мы не пойдем на уменьшение расходов «друзей», они предприятия лик-

о 4

видируют, не рассматривая это как полный разрыв» .