Сталин и заговор генералов

В своих показаниях на следствии в августе—октябре 1930 г. арестованный Н. Какурин, рассказывая об этом времени — с ноября 1925 г. и до своего ареста в августе 1930 г., сообщал: «В Москве временами собирались у Тухачевского, временами у Гая, временами у цыганки. В Ленинграде собирались у Тухачевского. Лидером всех этих собраний являлся Тухачевский, участники: я, Колесинский, Эстрейхер-Егоров, Гай, Никонов, Чусов, Ветлин, Кауфельдт»¹. Арестованный вместе с Какуриным Троицкий подтверждал сказанное своим другом, уточняя: «Вернувшись из Турции (это произошло как раз к концу 1925 г.), я вос-

■ ..... С. МИНАКОВ____________________

становил связи с Тухачевским и Какуриным. У Тухачевского я сделался частым гостем. У него собирались почти каждый день»¹.

К.М. Павлова-Давыдова, знакомая с Тухачевским с 1918 г. во время своей работы в аппарате штаба 24-й Железной стрелковой дивизии Г. Гая, внесла своими воспоминаниями некоторые уточняющие детали указанных встреч. «До конца войны я уже не виделась больше с Михаилом Николаевичем. Встречи наши возобновились только в Москве на новогодних вечерах у Г.Д. Гая. Однажды Михаил Николаевич, вспомнив, как я ревела на станции Охотничьей, стал дружески поддразнивать меня и предложил тост в честь «бабушки Железной дивизии»^{461 462 463}. Мемуаристка вспоминала о своей дружбе с женой Тухачевского, Н.Е. Тухачевской. «С ней я тоже подружилась, •— вспоминала К. Павлова-Давыдова, — и нередко бывала у них в гостях, в так называемом Чижовском подворье на Никольской улице»'*.

Таким образом, в гостях у Тухачевского в Москве в указанный период времени часто бывали самые разные люди: приятели-сослуживцы и соратники по Гражданской войне, старые друзья семьи — музыканты Н. Жиляев и Л. Сабанеев, а также новые друзья-музыканты: Д. Шостакович, Л. Оборин, Брюшков, Н. Отто; Н. Кулябко, Ф. Кон, Ярославский, Печерский. Круг общения весьма широкий. Однако интерес представляют прежде всего военные лица.

Как известно из показаний Н. Какурина, кроме пего самого и И. Троицкого, о которых выше было уже сказано, в близком окружении Тухачевского находились также Гай, Колесинский, Эстрейхер-Егоров, Кауфельдт, Никонов, Чусов, Ветлин.

Нет необходимости пространно останавливаться на фигуре Гая Дмитриевича Гая (Бжишкян) (1887 — 1937)⁴⁶⁴. Одаренный военачальник-самородок, за храбрость награжденный в период Первой мировой войны Георгиевскими крестами и произведенный в офицеры (последний чин — штабс-капитан), он стал бли-

жайшим соратником, подчиненным и близким другом Тухачевского еще с начала их общей военной карьеры в Красной Армии — с лета 1918 г. па Восточном фронте. Их военные судьбы пересекались и переплетались неоднократно. В 1918 г. на Восточном фронте против чехословаков Гай командовал 24-й стрелковой Железной дивизией в составе 1-й Революционной армии Тухачевского. На Западном фронте в 1920 г. Гай, вновь под началом Тухачевского, командовал 3-м кавалерийским корпусом. В 1923—1925 гг., там же, на Западном фронте и в Западном военном округе, Гай снова оказался под началом Тухачевского. Он командовал 7-й кавалерийской дивизией, а затем 3-м конным корпусом. Это был прославленный и весьма известный в те годы герой Гражданской войны. Он поддерживал тесные связи со своими сослуживцами, соратниками по указанным соединениям, в том числе со своим приятелем и почти бессменным начальником своего штаба Э. Вилумсоном. Судя по вышецитиро-ванным фрагментам воспоминаний, некоторые сотрудники штаба 24-й стрелковой дивизии Гая также входили в близкое окружение Тухачевского в 1925—1930 гг.

Упомянутый Какуриным «Колесинский» — это Колесинский Алексей Казимирович (1887 — после 1931), поляк (видимо, из обрусевших), хотя в послужном списке он назвал себя великороссом, уроженец Санкт-Петербурга, из мещан. Родившийся в семье канцелярского служащего¹ А. Колесинский получил образование в Петербургской 6-й гимназии, а затем — к 1912 г. — высшее юридическое образование в Санкт-Петербургском и Дерптском университетах. Свободно владел французским и немецким языками^{465 466}. Одним словом, это был высокообразованный и культурный человек. Будучи прапорщиком запаса (с 1913 г.), в период Первой мировой войны он был призван в армию и в 1917 г. был поручиком в Главном судном управлении Военно-морского флота'¹.

Как человек с высшим юридическим образованием, он первоначально, видимо, не имел намерений делать карьеру в Красной Армии. Беспартийный (каковым он оставался и в дальней -шем), в РККА он оказался лишь в марте 1919 г. по мобилизации. Уже в апреле 1919 г. он был назначен на должность младшего помощника начальника штаба 27-й стрелковой дивизии в составе 5-й армии, оказавшись на Восточном фронте, таким образом, одновременно с Тухачевским¹.