Сталин и заговор Тухачевского

8 марта. Советский посол из Праги Александровский сообщает в Москву: «Крофта как особую причину выдвинул утверждение, что СССР подготовляет нападение на Германию и пользуется Чехословакией как плацдармом для подготовки такого флангового удара, который может оказаться для Германии исключительно опасным. Крофта уверял, что этот страх действительно существует. Отсюда упорность травли Чехословакии, отсюда вопли о советских аэродромах и офицерах, отсюда же факт оборонительных мероприятий вдоль чехословацкой границы (!).

Я ответил, что не верю этому и меня беспокоит то, что Крофта поддается этой германской лжи. Крофта знает, что у нас нет ни малейшего желания изолировать Германию, которой мы предлагаем Восточ— ный пакт. Если бы Германия действительно боялась нападения, а не готовила сама нападение на других, то она и сегодня могла бы вернуться к идее Восточного пакта». (Там же, с. 321.)

8 марта. Белая газета «Рассвет» (издавалась в США, в Чикаго) помещает вдруг заметку под таким названием: «Слухи о волнениях в СССР» (с. 1). Заметка сообщает:

«По словам „Сендэй Пиктораль“ (Лондон. — В.Л.), на Украине вспыхнуло восстание в Красной Армии. При подавлении мятежа было убито 3 и ранено 60 человек. «Сендэй Экспресс» сообщает о загадочных пожарах в разных частях Советской России.

Тухачевский якобы впал в немилость и о его деятельности производится сейчас расследование. Военная академия требует его смещения. По сведениям «Дейли Экспресс», в течение последнего месяца арестовано больше 2 тысяч человек по обвинению в троцкизме».

9 марта. О том, до какой степени накалилась обстановка к этому моменту в высшем военно-политическом руководстве, говорит такой факт: Тухачевский вдруг, под предлогом «болезни», взял отпуск и отправился с женой и дочерью на побережье Черного моря. Там, в Гаграх, на даче Генерального штаба «Волна», и провел он последний отпуск в своей жизни (10-20 марта 1937 г.). Сохранились исключительно ценные данные, что маршал там в это время делал. «Большую часть дня он проводил, играя со своей дочерью. Остальное время он играл в теннис, плавал, ездил на лодке, иногда занимаясь рыбной ловлей, что было одним из его любимых занятий. Он казался спокойным, но избегал беседовать на известные темы со своими коллегами, также отдыхавшими в „Волне“; в частности, он не говорил с ними о процессе Радека. Зачастую в его комнате свет горел допоздна». (Александров В. Дело Тухачевского. Ростов-на-Дону. 1990, с. 157.)

Свои ночные бдения маршал объяснял тем, что продолжает усиленную работу над новым полевым уставом РККА. (А где она, эта рукопись?)

Спустя несколько дней вдруг явились сановитые посетители: Якир, Уборевич и Фельдман (к ним Александров почему-то присоединяет еще Примакова, что явная ошибка, так как его арестовали 14 августа 1936 г.). Прибывшие заявили в разговоре, что они имеют намерение обратиться с коллективным протестом в Политбюро по поводу клеветнического заявления Радека о Тухачевском на процессе. «Офицеры пробыли у него длительное время, беседуя на различные темы». (Там же.) Тухачевский отклонил это предложение. И тогда все ушли, за исключением близкого друга — Фельдмана. Разговор о трудных обстоятельствах возобновился, и тот поставил вопрос ребром, что надо-де «спасти Советский Союз, свергнув нынешнее руководство партии». (С. 159.) Разумеется, маршал «благородно» отказался. Тогда Фельдман произнес в его адрес надгробный панегирик: «В окружении многочисленных авантюристов, наемных убийц, доносчиков и разбойников с большой дороги ты остался комму— нистом, верным своим идеалам. Но сколько еще таких людей, как ты? Вот почему ты осужден на поражение» (С. 160.)

Интересный, конечно, эпизод! Очень интересный! Принадлежит он белому эмигранту и западному разведчику, знавшему лично Тухачевского, имевшему хорошие источники союзного характера.

Апрель. В Венгрии распространяется провокационный слух о предстоящем нападении на нее СССР. В связи с этим газета компартии Венгрии пишет: «Эта небылица, естественно, является лишь одним из средств подстрекательства к войне и подготовки в союзе с нацистами похода на Советский Союз. Самым лучшим средством защиты страны явилось бы заключение пакта о ненападении с Советским Союзом, который готов заключить такой пакт с любой страной, не выдвигая никаких условий» (А.И. Пушкаш. Венгрия во Второй мировой войне. М., 1963, с. 17.) Разумеется, такое предложение было отвергнуто. И фашистская Венгрия продолжала свой курс на сближение с Германией и Италией, согласно установке своего диктатора, адмирала Хорти.

23 апреля. Кадетствующая «Русская газета» (издавалась в Буэнос-Айресе, в Аргентине!) пишет: «Диктатура большевиков не вечна. Мы убеждены, что она должна скоро пасть. Мы верим, что Русский Народ в конце концов своими собственными силами сбросит с себя это ярмо, это новое татарское иго на Русской Земле». (Передовая, с. 1.)