Сталин и заговор Тухачевского

«В связи с покупкой шифров я вспоминаю один разговор, который происходил на квартире Довгалевского во время игры в покер. Одно время эта игра была постоянным занятием всех высших советских чиновников Парижа. В частности, и Довгалевский и Пятаков отдавали много времени игре в покер. Я также иногда принимал участие в их игре, происходившей обычно на квартире Довгалевского. Вскоре, однако, я прекратил играть, так как часто обыгрывал дочиста своих партнеров и мне было неловко перед ними. Однажды я застал за игрой в покер Яновича. Он сильно нервничал, так как ему не везло и он успел проиграть Довгалевскому несколько тысяч франков. На мое ироническое замечание, что ему незачем волноваться, так как осталось еще немало дураков, бесплатно отдающих шифры, Янович с огорчением ответил: „Да что там я на этом заработал? Тысчонку долларов. Вот у нас одному дяде счастье привалило с румынами. Это было дело. Удалось ему, через одну бабу, подъехать к руководителю румынской сигуранцы в Бессарабии, и он имеет теперь в своих руках все румынские шифры и самую секретную информацию обо всем, что происходит в Бессарабии и Румынии. Вот тут была награда“. Я был удивлен этим заявлением и не удержался, чтобы не задать Яновичу несколько вопросов. Обстановка игры в покер и несколько выпитых рюмок водки создали в нем расположение отвечать. Я сказал ему: „Неужели румыны могут прозевать такой факт, как работа на ОГПУ одного из руководителей сигуранцы?“ Янович только засмеялся в ответ: „Знаете, это такой гусь, которого никогда не поймают. Он буквально перепорол почти всю Бессарабию. Арестованных коммунистов пытает в своем кабинете, чуть ли не сдирая с них кожу. Как могут румыны подумать, что такой гусь является нашим секретным сотрудником?“

Я остолбенел. Наш секретный сотрудник, пытающий румынских коммунистов, — это была действительно дьявольская выдумка. Я сказал Яновичу, что считаю такой факт позором и дискредитированием для всего советского правительства, так как это ничем не отличается от самых худших методов самых отвратительных охранок. Это, пожалуй, превосходит такие методы. Янович только усмехнулся в ответ: «Да бросьте вы эту ерундистику разводить. Знаете, что значит иметь такого сотрудника? Мы сами его попросим, чтобы он порол побольше, лишь бы он мог продолжать свою работу для нас. А когда произойдет революция в Румынии, пускай румынские коммунисты поставят его к стенке. Заступаться за него мы не станем. А пока что он выполняет объективно революционную работу и тем, что служит для нас, и тем, что порет крестьян. Кстати, благодаря его информации мы знаем иногда даже, с кем танцует жена посла в Париже. (Янович посмотрел при этом в сторону Довгалевского, который покраснел.) Потанцует жена посла с несколькими румынами, и нам это сразу же известно. Да и не только это. Ведь румынская сигуранца обменивается своими сведениями с разведками других стран, и мы имеем в своих руках такие сведения, которые стоят сотни тысяч долларов. А вы вздумали вдруг вспоминать о нескольких лишних выпоротых бессарабских крестьянах; это просто накладные расходы в нашей работе, и больше ничего».

Совершенно ясно, что при таких отношениях с сигуранцей и другими иностранными разведками можно было получать самые секретные сведения относительно тайной деятельности той части советских военных деятелей, которые находились в оппозиции. Особой продажностью среди этих разведок отличалась именно сигуранца. А так как Якир родом был из Кишинева, то на него в первую очередь в Румынии имелось огромное секретное досье, самая главная часть которого и перешла затем в руки Ежова.

Таким образом, никакой необходимости в так называемых «пытках» не было. И гораздо больше оснований полагать, что сторонники оппозиции в НКВД просто разукрашивали гримом всю восьмерку для того, чтобы создать вполне определенное впечатление и таким образом скомпрометировать их показания. Нельзя забывать, что все сторонники оппозиции в ЧК-НКВД имели громадный опыт и работали в своей сфере с самого начала революции, еще под руководством Дзержинского. Поэтому они прекрасно знали, как употреблять все виды дезинформации и обмана.

8 июня следствие завершилось, и прокурор СССР подписал официальное обвинительное заключение. 9 июня под расписку оно было передано подследственным для ознакомления. Следователи в очень сжатые сроки проделали громадную работу. Суду предстояло рассмотреть дело, материалы которого составляли 15 томов!

Как же на этом предварительном следствии Тухачевский рисовал картину предстоящей войны с Германией, представляя себя «великим экспертом»? Весьма интересно сравнить его «прогнозы» с тем, что в 1941 г. случилось в действительности!

Итак, слово Тухачевскому:

«Вряд ли можно допустить (?), чтобы Гитлер мог серьезно надеяться на разгром СССР. Максимум, на что Гитлер может надеяться, это на отторжение от СССР отдельных территорий. И такая задача очень трудна».