Сталин и заговор Тухачевского

Но гораздо более интересны две предыдущие жены Кулика, и именно про них пойдет ниже речь. Первая жена (с 1921 г.) — Лидия Яковлевна Пауль, немка, дочь кулака (!) из Ростовской области. С ней он развелся, чтобы не портить карьеру, заработав тем не менее выговор от ЦКК — «за контрреволюционную связь с мироедом» (1929).

Женился вторично (1932), после двух лет «вольной» связи. И на ком? На дочери бывшего начальника царской контрразведки в Гельсингфорсе, графа (!) из обрусевших сербов, расстрелянного в 1919 г. ВЧК. Кира Ивановна Симонич — особа эффектная и со связями, хорошо знавшая прелести жизни. Она создала у себя дома «салон» для больших командиров — с вином, песнями и музыкой. Брак этой Киры удивителен! Первый муж ее — крупный нэпман Ефим Абрамович Шапиро, связанный со многими иностранными разведками. Мать ее, Мария Романовна, побывавшая в ссылке вместе с дочерью (1929), вернувшись, поехала в Италию (!) ко второй замужней дочери — и не вернулась. Два брата за темные делишки побывали в тюрьме, а один из них, Сергей, бывший офицер Белой армии, угодил в лагерь. Ворошилов, шокированный всем этим, требовал нового развода, но Кулик отказался! Он, несомненно, был сильно влюблен в свою красотку жену. Дочь Кулика от первого брака, жившая с ними, о мачехе говорит:

«Кира была не просто красивая, а очень красивая. И еще в ней была та самая изюминка, которая даже некрасивую женщину делает привлекательной. Вот такое в ней неотразимое сочетание получилось: красота и обаяние. Глаза у нее с каким-то зеленоватым даже не цветом, а светом. Какой-то бесовский в них огонек. Хорошая фигура, красивые стройные ноги. Холеные руки. Нрав веселый. Умна, хитра — не простушка. Да и воля была твердая, мужа-маршала держала в руках крепко! Мужчин как магнитом притягивала: артисты, писатели, музыканты и другие знаменитости вокруг нее постоянно кружили. Ей это нравилось. Любила быть в центре внимания. А какой красивой женщине это не нравится?»

Столь удивительный отказ Ворошилову относительно жены Кулик дает будучи командиром и комиссаром стрелкового корпуса РККА! Неслыханное дело! Просто беспрецедентное! Возможно ли подобное в России?! И куда только делись обычные послушание и чинопочитание?!

Есть только одно разумное объяснение: эта дама работала в советской контрразведке, подчиняясь Ягоде и Артузову.

Жил Кулик по Большому Ржевскому переулку, устроив себе, когда высоко поднялся, роскошную квартиру, имея соседом самого Гамарника.

Подозрительные моменты, связанные с этим вторым браком, дополнились позже еще одной неаппетитной историей: муж сестры Киры, художник Храпковский, по просьбе жены Кулика получил возможность отправиться на Финский фронт — будто бы с той целью, чтобы живописать героев, штурмовавших линию Маннергейма (1939). Но там был пойман контрразведкой как вражеский лазутчик!

Дело дошло до Сталина, и по его приказу Берия велел тайно арестовать жену Кулика. История с арестом и последующим исчезновением жены Кулика выглядит крайне подозрительной. Об этом говорит уже одна маленькая реплика. Бывший заместитель начальника 1-го отдела по охране НКВД Гульст В.Н. через много лет, уже на процессе Берии, показал:

«В 1940 году меня вызвал к себе Берия. Когда я явился к нему, он задал мне вопрос: знаю ли я жену Кулика? На мой утвердительный ответ Берия заявил: „Кишки выну, кожу сдеру, язык отрежу, если кому-то скажешь то, о чем услышишь!“ Затем Берия сказал: «Надо украсть (!) жену Кулика, в помощь даю Церетели и Влодзимирского (сотрудники НКВД. — В.Л.), но надо украсть так, чтобы она была одна». Каково?! И это при «тиране» Сталине!

Две недели четыре чекиста сидели в засаде, а близкий соратник Берии Меркулов В.Н., руководивший операцией, каждую ночь приезжал лично проверить засаду и ругался, так как жена Кулика две недели не выходила из дома, несомненно предупрежденная мужем о возможном аресте.

Через две недели, однако, она не выдержала, вышла из дома, была схвачена и доставлена на Лубянку для допросов (5 мая 1940 г.). Следует отметить, что ордера на арест жены Кулика не было. Берия лично допрашивал арестованную, а Меркулов вел запись протоколов. Никаких показаний о своей шпионской деятельности арестованная не дала, и Берия распорядился отправить ее «для вразумления» в секретную Сухановскую тюрьму. Через какое-то время арестованная дала все-таки показания, и Берия лично завербовал ее в качестве секретного агента, хотя, согласно установленным порядкам, запрещалось вербовать секретных сотрудников среди высшей номенклатуры и членов их семей.