Читаем Сталин и заговор Тухачевского полностью

Сталин и заговор Тухачевского

«Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической».

«Вопрос заключается в том, является ли захват Ленинграда, Ленинградской и Калининской областей действительным решением политической и экономической задачи по подысканию сырьевой базы. На этот последний вопрос приходится ответить отрицательно. Ничего, кроме дополнительных хозяйственных хлопот, захват всех этих территорий Германии не даст. Многомиллионный город Ленинград с хозяйственной точки зрения является большим потребителем. Единственно, что дал бы Германии подобный территориальный захват, — это владение всем юго-восточным побережьем Балтийского моря и устранение соперничества с СССР в военно-морском флоте. Таким образом, с военной точки зрения результат был бы большой, зато с экономической — ничтожный».

«Итак, территорией за которую Германия, вероятнее всего, будет драться, является Украина. Следовательно, на этом театре войны наиболее вероятно появление главных сил германских армий». (1937. Показания маршала Тухачевского. — «Военно-исторический журнал». 1991, № 8, с. 45-46.)

Что видно отсюда? А вот что: картина, нарисованная Тухачевским, представляет собой полную противоположность тому, что было в СССР в 1941 г. в действительности. Какой отсюда вывод? Их два:

1. Или слава о «несравненных» стратегических способностях и умении «все предвидеть» со стороны Тухачевского непомерно раздута, так как он обнаружил полную непредусмотрительность и несостоятельность.

2. Или он намеренно старался ввести в заблуждение советское партийно-государственное руководство, прикрывая подлинный план немецкого вторжения, относительно которого имел тайное соглашение с руководством немецкого рейхсвера.

Так как первый вывод в свете всего известного отпадает, то остается, следовательно, второй. И, таким образом, этот второй вывод неоспоримо доказывает наличие военно-оппозиционного заговора.

Пусть кто хочет, попробует опровергнуть настоящее заключение. Едва ли это ему удастся.

А указание на какие-то «неправильности» следствия не стоят ничего! Ибо у следствия могли быть свои соображения. Уинстон Черчилль, политик мирового класса, уж, конечно, знал, что говорил: «Правда обладает такой ценностью, что должна быть окружена стражей из лжи».

В этот же день 9 июня Якир написал три письма: Сталину, Ворошилову и Ежову. Два письма ниже воспроизводятся.

Первое письмо:

«тов. Сталин. , ибо я всё сказал, всё отдал, и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и ее руководителей — Следствие закончено. верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

Второе письмо:

«К. Ворошилову.

В память многолетней, в прошлом честной работы моей в Красной Армии я прошу Вас поручить посмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем не повинной. С такой же просьбой я обратился к Н. И. Ежову».

Эти письма не встретили никакого положительного отклика.

На письме Якира появились следующие резолюции:

«Подлец и проститутка. И. Сталин».

«Совершенно точное определение. К. Ворошилов».

«Мерзавцу, сволочи и бляди — одна кара — смертная казнь. Л. Каганович».

Б. Соколов и тут вполне справедливо замечает: «Нельзя не признать, что резолюция Сталина и его товарищей вполне соответствуют содержанию письма. В самом деле, что можно сказать о человеке, который признается в активном участии в заговоре и тут же заявляет о своей честности». (С. 425.)

На втором письме, К. Ворошилову, появилась следующая резолюция: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека вообще».

Понятно на этих примерах, что письма и других подсудимых встретили прием не лучше.