Сталин: как это было? Феномен XX века

Малышкин Александр Георгиевич (1892—1938) — талантливый русский писатель. В 1910 году с серебряной медалью закончил Первую Пензенскую гимназию, а затем Петербургский университет. Участник Гражданской войны. Романтическая повесть «Падение Дайра» (1923 г.) о Гражданской войне. Роман «Люди из захолустья» (1937—1938) о формировании человека на индустриальной стройке— вера в преобразующую силу социалистических идеалов. (Большой российский энциклопедический словарь. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия». М., 2006)

Этот цвет русской земли по сию пору лежит в тайге в наспех вырытых рвах, рядами, друг на друге, без какого-либо обозначения на местности этих братских могил. Об этом свидетельствуют не только время от времени вымываемые вешними водами сибирских рек бренные останки несчастных (как это было, например, в Колпашево, Томской области, где уже в наше время, в 2008 году, река Обь подмыла весной берега и выбросила на главное течение сотни хорошо сохранившихся в мерзлоте бедно одетых трупов расстрелянных и умерших от голода и болезней людей), но и опубликованные ныне документы.

Я уже не говорю о том, что слова Сталина об улучшении снабжения продовольствием населения страны после коллективизации — чистая ложь. После коллективизации люди стали питаться хуже, чем до нее. И это «хуже» продолжалось вплоть до конца 1990-х годов, то есть в продовольственном плане Россия более 70 лет выбиралась из ямы, куда ее столкнула коллективизация деревни.

В войне Сталина с крестьянством генсек не хотел знать компромиссов. Особенно ярко это проявилось в создании института спецпереселенцев.

Вообще-то эта тема для отдельного исследования. В контингент специальных ссыльных в необжитые места Севера, Урала и Сибири входили ведь не только раскулаченные крестьяне.

В число спецпереселенцев входили и другие категории населения. Но проблема эта до сегодняшнего дня изучена слабо. Написано много, начиная с «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына, но в основном это все публицистические работы так называемых правозащитников, диссидентов, то есть людей, которые больше опираются на эмоции, нежели на кропотливое изучение источниковедческой базы. Да и с самой этой базой дела обстоят неважно, поскольку и сами архивные документы не дают полной картины происшедшего, так как далеко не все документировалось в те годы, начиная с момента выселения раскулаченных из своих домов и заканчивая прибытием ссыльных на места проживания [2].

До сих пор практически не исследован даже вопрос о том, когда все это началось. Официальные данные на этот счет страдают крайней скупостью, но все же проглядывается, что начало массовых операций по спецпереселениям относится к 1928 году. После резкого и грубого нажима генсека на местные партийные органы в Сибири, когда он пригрозил и партаппарату, и судейскому и прокурорскому сообществу, что если они не станут применять статью 107 Уголовного кодекса (борьба со спекуляцией) в отношении тех крестьян, кто скрывает «излишки» хлеба, то эта статья будет применяться к ним самим, партаппарат на местах провел массовую зачистку прокурорских работников по обвинению последних в «мягкотелости».

Сразу после этого, с июня 1928 года, появились первые решения судов «о выселении кулаков» с членами семей. Поначалу единичные: на каждый район по одному случаю выселения. А потом дело было поставлено на поток.

Решающую роль в этом деле сыграл Молотов. В начале 1930 года возглавляемая им Комиссия Политбюро ЦК приняла постановление о выселении сотен тысяч семей кулаков в необжитые районы Крайнего Севера и Урала.

А уже в конце февраля 1930 года в Северный край (Архангельский, Вологодский, Няндомский, Северо-Двинский округа и Коми автономная область) начали прибывать первые эшелоны со «спецпереселенцами». К началу мая там уже насчитывалось 230 065 человек ^{98}. Выселение и ссылка прошли, как посчитало руководство партии, удовлетворительно, и потому 20 февраля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) дало указание ОГПУ «определить и подготовить в течение 6 месяцев районы для устройства кулацких поселков тысяч на 200—300 семейств под управлением специально назначенных комендантов» (то есть примерно на 1,4 миллиона человек).

11 марта Политбюро создало Комиссию по спецпереселенцам (впервые в официальных документах появляется термин — «спецпереселенцы»). Во главе Комиссии был поставлен А.А. Андреев, заместитель председателя Совнаркома СССР, председатель ЦКК ВКП(б), нарком Рабоче-крестьянской инспекции СССР.