Сталин. Ледяной трон

В качестве версии можно предположить, что Серебрянский в свое время, возможно, исполняя служебные обязанности, крепко прищемил хвост троцкистскому подполью. Троцкизм как идейное течение при Хрущеве реабилитации не дождался, но вот за своих старых дружков по троцкистскому шалману Никита старательно мстил годы и годы спустя. Даже в пятьдесят девятом еще будут снимать с постов, лишать генеральских званий офицеров ГБ, «нарушавших при Сталине социалистическую законность». А точнее говоря, наверняка шлепавших в годы Большого Террора никитиных единомышленников-приятелей…

А впрочем, были и реабилитированные. Жуков, например, быстренько выпустил своих верных подельников, в первую очередь, Телегина с Руслановой. Правда, опьяневший от вольного воздуха Телегин решил, что ему теперь все дозволено и начал в голос требовать, чтобы вернули исчислявшееся даже не чемоданами, а эшелонами награбленное в Германии. Но его деликатно взяли под локоток, отвели в сторонку и мягко шепнули на ушко: Вань, уймись, мы ж все тут прекрасно знаем, что добро у тебя было хапаное… Тебя выпустили? Выпустили. В генералах восстановили? Вот и будь доволен… Понятливый Телегин о конфискованном эшелоне добра более не вспоминал – и, ухватив текущий момент, принялся орать на всех углах, как страдали от произвола Сталина талантливые генералы (вот его хотя бы взять!) и великие певицы (одна Русланова чего стоит!). Вот эти его вокальные упражнения были встречены как нельзя более благосклонно.

Потому что Хрущев устроил масштабное позорище под названием «Двадцатый съезд», где всю вину за «незаконные репрессии» свалил на Сталина. Партийцев – поголовно заляпанных кровью по самые уши – это как нельзя более устраивало. Все грехи и зверства оказались свалены на мертвого, а они, живые, как бы и ни при чем… Противоречащие этому документы жгли мешками и вагонами. Без сомнения, такая же судьба постигла архивы Сталина и Берии (хотя я все же надеюсь иногда, что они где-то все же запрятаны за семью замками, пусть и почищенные…)

Иные придурки с умным видом твердят, что Хрущев, светоч демократии, изволите ли видеть, «освободил узников ГУЛАГа». Хорошие мои, да ведь ему просто-напросто нужно было вытащить из-за колючки «невинно пострадавших партийцев»! А все остальные пошли довеском. Иначе, ручаться можно, в лагерях замучились бы подавлять бунты зэков, возмутившихся тем, что выпустили только членов победившей партии, а всех остальных оставили в прежнем положении.

Даже в самые неласковые годы сталинского правления не было случая, чтобы войска стреляли в народ на улицах…

А при Хрущеве – вовсю!

За десять лет его неудачливого царствования, по опубликованным данным, десять тысяч человек были привлечены к ответственности как раз по той самой пятьдесят восьмой статье, за которую ругают сталинскую юриспруденцию. Точнее, в случае с Хрущевым речь идет о десятом пункте этой статьи: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания».

А чего стоит история с летающей подводной лодкой? Это не анекдот и не сплетня. В свое время Хрущеву стукнула в голову очередная бредовая придумка: создать вооруженный ракетами боевой корабль, способный и летать по воздуху, и плавать, и при нужде нырять под воду, превращаясь в подводную лодку. Кое-как ему втолковали специалисты, что совместить подводную лодку и самолет невозможно. Но Никита не унялся – и велел сделать хотя бы помесь подводной лодки с судном на подводных крыльях. Чтобы и под водой плавало, и по воде носилось…

Работы вели более двух лет, израсходовали многие миллионы народных денег, построили даже не макет, а настоящий большой корабль, нареченный «Дельфином» – вот только на испытаниях этот уродец, легко догадаться, раз за разом показывал себя с самой худшей стороны. Когда Хрущева сместили, «Дельфина» с превеликим облегчением и без всякого шума отправили на металлолом.

В пятьдесят шестом в Тбилиси молодежь вышла на демонстрацию с антихрущевскими лозунгами. Они вовсе не были «сторонниками тоталитаризма», они просто уважали Сталина и не могли смириться с тем, что великого человека поливают грязью.

На них пустили танки. Их расстреливали из автоматов. И пролилась на тбилисских улицах кровь алая… Кровь чистых сердцем юношей! От нее лысой твари вовек не отмыться.

Как и от крови жителей Новочеркасска – помню, с каким лицом мне об этом скупо рассказывал генерал Лебель, чудом тогда уцелевший…

Иногда я начинаю сомневаться, что Хрущев – человек. За что ни возьмись, чего ни коснись – перед тобой, полное впечатление, кривляется и приплясывает мелкий бес, одержимый желанием разломать, разрушить, испортить и оплевать все, до чего только может дотянуться…