Сталин. Ледяной трон

Дэвис спокойно ответил:

– У них таких нет, они их расстреляли…

Дэвис о процессе Пятакова и Радека:

«Порядок процесса разительно отличается от того, что принят в Америке, однако, учитывая то, что природа людей одинакова повсюду, и опираясь на собственный адвокатский опыт (! – А. Б.), можно сделать вывод, что обвиняемые говорят правду, признавая свою вину в совершении тяжких преступлений».

До сих пор, правда, можно услышать или прочитать, будто признания обвиняемых на этом самом процессе были вырваны если не пытками, то «гипнозом» или «химическими препаратами». А знаете, кто первым запустил эту мульку?

Герр Иозеф Геббельс, рейхсминистр пропаганды Третьего Рейха!

Вот записи из его дневника:

«26 января 1937 г. Обвиняемые сознаются во всем. Им дали какой-то тайный яд. Или они в гипнозе, иначе это просто невозможно понять…

27 января 1937 г. В России продолжается показательный процесс… там царит безумие. Они воздействуют на обвиняемых ядом или гипнозом.

10 июля 1937 г. Сталин психически болен, иначе невозможно объяснить его кровавый режим… (чья бы корова мычала! – А. Б.)

22 декабря 1937 г. Сталин и (пропуск в тексте) больны. Сумасшедший!»

И пошла писать губерния. Подчеркиваю: здесь, в дневниках Геббельса, и берет начало теория «сталинского безумия», которую впоследствии затрепали от неумеренного употребления. «Тайные яды» придумал Геббельс. И «гипноз» придумал Геббельс. А ведь даже Троцкий, самый лютый и последовательный ненавистник Сталина, написал о нем немало поношений и глупостей, но вот о «безумии» Сталина, я специально изучал, ни разу не упомянул ни словечком. Потому что, будучи сам во многом таким же знатоком политической интриги, сторонником самых жестких методов в политической борьбе, прекрасно понимал, что «безумием» происходящее не объяснить. Но кто бы втолковал это придурку-хромоножке в ранге рейхсминистра…

Что характерно, в сорок пятом они запели совершенно другие песни – и Геббельс, и сам Гитлер. Понадобилось четыре года, в течение которых господа генералы обрушивали на Гитлера потоки лжи и своевольничали самым фантастическим образом, чтобы он понял, что к чему. И взвыл, как кот, которому в дверях прищемили хвост: боже, как прав был Сталин! Как мудро он поступил, устроив генералам хорошую баню! Вот бы и нам…

Но было поздно. По Берлину уже лупила советская артиллерия. И начал Адольф Алоизович, не прополовший вовремя свою генеральскую вольницу, с тягостным вздохом примащивать к виску пистолетик…

Жесткие варианты решения тех или иных политических проблем, вообще сложных вопросов – принадлежность не одной лишь советской системы.

Американцы, как известно, в 1942 г. отправили в концлагерь примерно 112 тысяч своих граждан японского происхождения. Большинство из них, кстати, родились уже в Америке и в Японии не бывали отроду. Их тогда же обвиняли в том, что они отравляют фрукты и овощи, строят клумбы так, что те указывают на ближайшие аэродромы, подают сигналы японским подводным лодкам и стреляют в спину американским солдатам. Все эти люди просидели за колючкой до конца войны. Ни одно из обвинений не подтвердилось. Никто и не думает оправдываться, просто (внимание!) говорят, что такое уж тогда было время, тяжелое и сложное, требовавшее суровых решений…

Англичане в свое время точно так же загнали за колючку всех своих числившихся на учете нацистов – не за какие-то реальные дела, а за убеждения. В том числе тяжелобольных и даже психически ненормальных. Англия тогда, кстати, еще не находилась в состоянии войны с Германией. Тогда же одному благонамеренному обывателю, сдуру заявившему на улице, что «у Великобритании нет шансов победить в этой войне», влепили месяц тюрьмы, чтобы впредь не умничал. А некоей леди, неосмотрительно брякнувшей, что Гитлер «хороший правитель, лучше, чем Черчилль», совершенно по-советски навесили пятерик. Не пять месяцев, а пять лет.

В апреле сорок пятого американцы вошли в Дахау, где обнаружили на путях полсотни вагонов, набитых трупами заключенных. Недолго думая, поставили к стенке 346 тамошних охранников и перестреляли всех (и правильно!)

Есть еще, если кто не знает, «пропавший миллион». Имеется в виду миллион немецких военнопленных, неведомо куда сгинувших после войны. Поначалу, как водится, грешили на Советы, но впоследствии выяснилось, что этот миллион человек отдал Богу душу из-за жестокого обращения в американских, английских и французских лагерях для пленных.

В общем, в тяжелые, критические моменты истории все без исключения страны, даже самые раздемократические, без малейших колебаний практикуют предельно жесткие методы решения проблем насущных. Вот только по какому-то двойному стандарту Запад всегда остается белым и пушистым, а мы с вами – варварами и дикарями…