Сталин. Ложь и мифы о сталинской эпохе

13. Одновременно в том же самом номере появляется еще и брехология беглого предателя из советской разведки Лейбы Лазаревича Фельдбина – Александра Орлова, которая, судя по замыслу инициаторов операции, должна была сыграть роль некоего подтверждения словесной «диареи» двух первых, потому как Орлов с апломбом ссылался на архивы Лубянки. А их брехология, в свою очередь и в порядке обратной связи, якобы ввиду своей «документальности» должна была подтверждать версию Фельдбина. И опять провалились!

Потому как, во-первых, брехологию Фельдбина-Орлова даже ярые антисоветчики и то не стали принимать даже в элементарный расчет – настолько она была глупа и лжива.

Во-вторых, на этом круг «основных доказательств» якобы достоверности фальшивки и замкнулся, в очередной раз подтвердив, что за всем этим стоит британская разведка (правда, действовавшая в этой операции в координации с американской разведкой). Дело в том, что при работе с особо «тухлыми сенсациями» количество основных доказательств их якобы достоверности британская разведка всегда ограничивает, причем делает это по принципу замкнутого круга. Фальшивка Дон-Левина подтверждалась фальшивкой А.Л. Толстой, та – брехологией Лейбы Фельдбина, та в свою очередь фальшивкой Дон-Левина и т. д. и т. п. Короче говоря, как в известной каждому с детства шутливой песенке «У попа была собака…», каждый новый куплет которой являлся повтором предыдущего.

Более того. Подвели бриттов и такие «традиции» при работе с особо «тухлыми сенсациями». В тех случаях, когда британская разведка не имеет ни малейшего шанса доказать что-либо серьезно и солидно, она, как правило, максимальную ставку делает на общественный авторитет непосредственно запускающих фальшивку лиц. Либо же на какие-то отдельные параметры общественного авторитета этих лиц. В случае с этой фальшивкой ставка была сделана: а) на некий авторитет Александры Львовны Толстой, прежде всего как дочери известного русского писателя и известной в кругах русской эмиграции антисоветчицы; б) на высокий в прошлом статус Лейбы Лазаревича Фельдбина-Александра Орлова в советской разведке. Общественный же авторитет самого Дон-Левина был ниже плинтуса. Соответственно ему вменили в обязанность использовать, с одной стороны, так называемый трупологический метод, что он и сделал – сослался на статус какого-то полицейского чиновника, которого он, естественно, в живых в Германии не застал, зато разыскал его могилу не там, где она на самом деле была. Речь идет о некоем Николае Золотые Очки, о котором говорится несколькими абзацами ниже.

С другой же, этот пройдоха утверждал, что-де получил сей «документ» в 1947 г. от трех лиц, по его мнению, безупречной репутации, что в его устах уже носило отпечаток серьезной сомнительности в оной. В числе таковых он назвал следующих лиц. Сына известного русского адмирала – Вадима Макарова. Бывшего посла Временного правительства Керенского в США- Бориса Бахметьева. «Пионера» русской авиации – Бориса Сергеевского. Дон-Левин утверждал, что им, в свою очередь, документ передал проживавший в Китае русский эмигрант М.П. Головачев, а тому также некий полковник Руссиянов, вывезший из России в Китай документы сибирской охранки. Естественно, что к тому моменту, когда Дон-Левин открыл рот, все эти лица уже были в ином мире либо в недееспособном состоянии. То есть заблаговременно был создан непреодолимый барьер для любых попыток проверки, что и есть еще одно проявление «почерка» британской разведки.

Ну и уж, конечно же, прокол не мог обойтись без такой «технологической составляющей», как двухэтапная брехология: сначала в виде статьи в каком-нибудь авторитетном на Западе журнальчике, затем уже и отдельной книгой. Именно так поступили Дон-Левин и Фельдбин. Почти аналогично поступила и Толстая. Сначала на пресс-конференции ляпнула эту мерзость, затем уже в виде опубликованных интервью и статей. При такой приверженности самым подлым традициям британской разведки немудрено было осрамиться, что называется, по полной программе.