Сталин. Операция «Ринг»

– Не сомневаюсь, не для того Рейхер сунул в группу своего стукача.

– Уверен?

– В их гадюшнике обязаны друг на друга стучать.

– И кто он?

– Похоже, Гуцалюк. Володя засек, как мерзавец по вечерам бегал в штаб.

– А самому Володе ты доверяешь?

– Там видно будет… – Миклашевский осекся.

Из коридора донеслись шаги. На пороге возник Лемке и, поиграв желваками на скулах, прорычал:

– И сколько еще ждать?

– Не больше пяти-десяти минут, – заверил Дырман и предложил: – Присоединяйтесь к нам, кофе почти готов.

Лемке присел на стул и колючим взглядом оглядел обстановку. Она говорила: ее давно не касалась женская рука, и это могло навести гитлеровца на подозрения. Дырман поспешил переключить внимание на себя и, помявшись, заговорил:

– Извините, господа, но поймите меня правильно, я готов оказать вам услугу. Но все так стремительно меняется, и…

– Мы заплатим, можете не сомневаться! – перебил его Лемке.

– Да, да. Я знаю господина Миклашевского как порядочного человека, но задаток желательно вперед.

– Прости, Леонард, я в спешке не взял деньги, – подыграл Игорь.

Физиономия Дырмана скуксилась. Выдержка изменила Лемке. Он зло сверкнул глазами и сквозь зубы процедил:

– Я же сказал, заплатим! Вам что, недостаточно слова офицера?

– Да, да, конечно, я могу сам подъехать, господин….

– Капитан!

– Скажите только, куда, господин капитан, и я…

В прихожей хлопнула дверь. В квартиру вернулся Курт и бодро объявил:

– Господа, машина у подъезда!

– Вперед! – воскликнул Лемке, выгреб из кармана те деньги, что были, швырнул на стол и на ходу бросил: – Остальные потом!

На выходе из квартиры Дырман догнал Миклашевского, незаметно передал пистолет и шепнул на ухо:

– Тяни время, сколько сможешь, чтобы мы успели.

– Постараюсь, – обронил Миклашевский и присоединился к Лемке.

Тот кубарем скатился к машине. Курт распахнул перед ним дверцу «мерседес-бенца».

– Где ключ?! – рявкнул Лемке.

– У меня, – ответил Курт.

– Давай сюда!

– Так, может, я повезу? – предложил Курт.

– Нет! – отрезал Лемке, выхватил у него ключ, сам сел за руль и поторопил: – Миклашевский, не стой, садись!

Игорь забрался на заднее сидение. Не обращая внимания на рев воздушных сирен, Лемке не стал искать спасения в бомбоубежище и спешил наверстать упущенное время. Проехав к месту аварии, забрал Ланге с Брунером и, продравшись через заторы, выбрался из Берлина. Налет авиации расчистил дорогу, и до самого Вустрова они ехали без остановок. Промчавшись по окраинам, Лемке свернул направо. Под колесами громыхали фермы моста, и к дороге вплотную подступил густой лес. Через километр он поредел, и в свете луны проступили покосившиеся сторожевые вышки.

Из распахнутых настежь ворот порыв ветра вышвырнул на дорогу ворох бумаг: статей, речей, методик и пособий. В апреле 1945-го нацистским вождям было уже не до коллаборационистов. В опустевших бараках и учебных классах, где еще недавно звучали голоса власовских пропагандистов, а на полигоне, где с раннего утра и до позднего вечера стреляли будущие начальники полиции и карательных команд, теперь гуляли одни сквозняки. За этим лагерем, в глубине леса затаился второй, мало кому известный – лагерь специального назначения. В нем все еще продолжали готовить шпионов, диверсантов и террористов. Часовые на сторожевых вышках и на КПП по-прежнему бдительно несли службу. Появление у ворот машины с незнакомыми номерами они встретили лязгом затворов автоматов. Лемке распахнул дверцу и рявкнул:

– Ты что, не видишь, кто перед тобой? Открывай!

Старший наряда узнал его и дал команду часовым открыть ворота. Лемке тронул машину, проехал в административную часть лагеря и остановился у коттеджа Рейхера.

Несмотря на поздний час, тот не спал и, услышав шум машины, спустился в холл. Его вид говорил сам за себя, он был на нервах. Лемке пытался объяснить причину задержки, но Рейхер не стал слушать и, поздоровавшись с Миклашевским, пригласил подняться в кабинет. Обстановка в нем говорила: хозяин сидит на чемоданах. В глаза Игорю бросился объемистый металлический саквояж.

«Значит, сегодня! Значит, сейчас!» – утвердился он в своей догадке.

Рейхер будто прочел его мысли и без раскачки заговорил отрывисто, с надрывом:

– Господин Миклашевский, будем смотреть правде в глаза! Война с большевиками проиграна! Но не нами! Мы продолжим борьбу! Нашим оружием станут сотни, тысячи агентов! Эта тайная армия будет самым эффективным оружием против большевизма. Вы готовы к ней, господин Миклашевский?

– Да, господин капитан, у меня обратной дороги нет, – подтвердил Игорь.

– Я рад, что не ошибся в вас!

– Благодарю за честь, господин капитан, я готов к действию!

– Да, да, к действию, – повторил Рейхер, кивнул на кожаный саквояж на диване и распорядился: – Возьмите, в нем тесаки!

– Другое оружие будет? – уточнил Миклашевский.

– Нет, действовать предстоит бесшумно. Я снял внешнюю охрану. Остаются дежурный по штабу, его помощник и часовой в секретке.

– Ясно.

– Агентурную картотеку сложите сюда, – Рейхер кивнул на металлический саквояж.

– Где и кому передать материал, господин капитан?

– Лемке, на 11-м километре, у Лангена.