Сталин перед судом пигмеев

Хотя этот вывод были готовы поддержать многие коммунисты, было очевидно, что не все были согласны с мыслями Белова о том, что было главным в деятельности Сталина. Об этом свидетельствовала статья «Человек абсолютной власти» Бориса Славина, опубликованная в «Правде» ко дню рождения Сталина 21 декабря 1994 года. Комментируя замечания Сталина, оставленные им на полях прочитанных им книг, Славин демонстрировал нелепость попыток оглупить Сталина, предпринимавшихся многими авторами в период перестройки. Но в то же время Славин старался доказать, что Сталин, будучи «человеком власти, притом абсолютной… подчинил этой доминанте всю свою жизнь». Славин доказывал сходство позиций Сталина и Троцкого по отношению к революционному насилию. Он писал: «Троцкий и Сталин явно переоценивали роль террора в революции». Славин завершал свою статью осторожным выводом: «К личности Сталина нельзя подходить с заранее готовым шаблоном: гений или злодей? Ему было свойственно все: и взлеты ума и мечтательность. Эти качества не оправдывают и не усугубляют его черты как политика, который руководил Россией 30 лет: они объясняют их».

Значительную роль и пересмотре предвзятого отношения к Сталину сыграли беседы публициста Виктора Кожемяко с целым рядом видных литераторов, ученых и государственных деятелей, которые публиковались в газете «Советская Россия» в 1997–1999 годах, В предисловии к одной из своих бесед B.C. Кожемяко писал: «Сталин… Какой вихрь противоречий возникает до сих пор, когда звучит это имя! Спор идет с такой страстностью, будто обсуждается политик, активно действующий сегодня, а не ушедший из жизни почти 45 лет назад». Признавая изменения, происшедшие в его отношении к Сталину за эти годы, B.C. Кожемяко справедливо говорил, что они характерны для многих его сверстников. Он писал: «Возвращение Сталина в наше сознание и нашу жизнь, причем возвращение отнюдь не в карикатурном виде, какой ему усиленно пытались и пытаются придать, поучительно во многих отношениях… Конечно, поэт был прав: большое видится на расстоянии. Виднее становится для нас — и, надеюсь, со временем будет еще виднее — и Сталин».

Беседуя с B.C. Кожемяко, писатель М.М. Лобанов говорил что до 90-х годов он никогда не писал о Сталине «ни панегириков, ни обличений — видимо, не пришло еще тогда время для понимания самого существенного в Сталине, для меня, по крайней мере. Пришло оно теперь, увы, так поздно. Пришло с разгромом нашего великого государства, великим строителем которого был Сталин… Пришло время для более всестороннего осмысления роли Сталина в нашей истории. Прежде всего, как великого государственника».

В своей беседе М.М. Лобанов рассказывал о книге «Сталин: в воспоминаниях современников и документах эпохи», составителем которой он являлся. Эта книга была издана в 1995 году в популярной серии «Всемирная история человечества: Тайные страницы истории». Книга содержала сведения из многочисленных документов и отрывки воспоминаний о жизни Сталина, начиная с его детства и кончая его последними днями. Приводились также размышления о Сталине многих выдающихся писателей и государственных деятелей различных стран мира. Подводя итог этим высказываниям, Михаил Лобанов писал: «В глубоко противоречивой личности Сталина выразился дух самой эпохи с ее социально-историческими конфликтами, потрясениями внутри России, мировой войной, противостоянием разрушительных и созидательных сил. Жестокое время выразилось в нем в той неразрешимой многомерности, которая не оставляет в соотнесенности с этим явлением даже и у его противников… История, избравшая Сталина для своих провиденциальных целей, несомненно откроет новые неожиданные стороны в этом великом государственном деятеле».

В своих беседах B.C. Кожемяко подробно расспрашивал своих собеседников об их отношении к Сталину, не избегая при этом самых острых вопросов. Подзаголовок к одной из бесед так и назывался: «острые вопросы». Кожемяко ставил те вопросы, которые перекликались со штампами антисталинской пропаганды: «Говорят, что все держалось на страхе»; «Репрессии были ведь не только в 1937–1938 годах. А коллективизация, раскулачивание?». Упоминая о достижениях Советского Союза при Сталине, Кожемяко замечал: «Однако остается вопрос, какой ценой это достигалось. «Лес рубят — щепки летят» — подлинно ли употребление Сталиным этой пословицы в определенном смысле?» Такие вопросы придавали беседам «глубину и позволяли раскрыть многие наиболее сложные стороны в жизни и деятельности И.В. Сталина.