Читаем Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг полностью

Чтобы поднять как следует хлебозаготовки от нынешнего их позорно низкого уровня, потребуется очень сильный нажим. Такой нажим легче будет осуществить, и он даст должный эффект только при условии, если будут внесены такие коррективы в действующий план хлебозаготовок, при которых была бы уверенность, что в колхозах оставляется количество хлеба, обеспечивающее их минимальную потребность в продовольствии, фураже и семенах.

Мне, понятно, крайне трудно сказать точно, сколько же можно будет на деле заготовить хлеба на Украине. Слишком я еще молодой украинец для этого. Но, боюсь, что пахнет тут чем-то вроде 70 млн. пудов (из них по колхозно-крестьянскому сектору миллионов 55-58). С коммунистическим приветом Хатаевич».

Обратите внимание - этот доклад почти в каждом своём абзаце уже «пахнет» зловонным кошмаром грядущего смертельного голода миллионов крестьян.

Как видим - Косиор не соврал и не ошибся, ситуация даже оказалась ещё более удручающей.

Можно даже представить настроение Сталина, взглянувшего с ужасом в ближайшую перспективу, когда он узнал от Хатаевича, что план заготовок в основной житнице СССР по колхозам и совхозам не выполняется на 2/3, а план заготовок по единоличным крестьянам не выполняется на 3/4 - на 75%!.. Одна была у него надежда, - что хищное поисковое обаяние «молодого украинца» Менделя не подведет и при «очень сильном нажиме» он выдавит с этих зловредных хлеборобов максимум результатов их труда - «вроде 70 млн. пудов»…

Если у какого-либо крестьянина в результате обыска было найдено припрятанное зерно, то он становился вне закона: у него сразу могли конфисковать всё, что пожелали, его могли арестовать и сослать. Но чаще всего, кроме побоев и конфискации, власть пыталась получить за этот «грех» крестьянина максимум пользы, и для таких «грешников» Советская власть ввела новое понятие в русском языке - «твердозаданец», потому что его облагали твердым завышенным сверх нормы заданием по сдаче зерна и прочего продовольствия государству, а в случае невыполнения - накручивались ещё штрафы, в общем - кабала безвыходная, пожизненная, лишающая полностью желания жить…

Стоит заметить, что, скорее всего, мудрый Грузин послал с особыми полномочиями в помощь поляку Косиору еврея Хатаевича, чтобы они, присматривая друг за другом, «закладывая» друг друга и конкурируя друг с другом - отжали украинцев до последнего зернышка… Это предположение подтвердил уже следующий день, ибо на следующий день - 23 октября с раненным честолюбием Косиор написал письмо Сталину:

«Тов. Сталин!

Сегодня получил от Хатаевича копию посланного им Вам письма о плане хлебозаготовок. Я считаю, что Хатаевич поступил неправильно, сделав все это без согласования со мной. Теперь по вопросу по существу. Просить о скидке нам, безусловно, придется. Однако я считаю, что особенно спешить с этим не следует. То, что я видел в районах, подтверждает это положение. Сейчас еще много необмолоченного черного хлеба стоит в скирдах…».

В этом обширном письме Косиор ещё добавил «хороших» новостей и настроения Сталину: «…Тракторы в совхозах работают из рук вон плохо, кадры чрезвычайно слабые, если бы им даже добавить еще тракторов, то, как я убедился на ряде случаев, переварить и освоить эти тракторы сейчас они не в состоянии.

Денежное положение совхозов прямо отчаянное. Не только по нескольку месяцев не платят зарплаты и не расплачивались с колхозами за помощь, которую те им оказывали, но в ряде совхозов нет даже 50-100 руб. на посылку телеграммы или на выезд.

Собственных натуральных фондов, кроме хлеба, как правило, никаких нет, кормежка рабочих, в том числе и трактористов, очень плохая, бытовые помещения либо никуда негодные, либо вовсе отсутствуют, а все это вместе взятое ведет к низкой производительности труда и к большой текучести, нехватке рабочих вообще и трактористов в особенности - разбегаются…

Настроения в массе колхозов также не плохие. Прошлогодние воспоминания сглаживаются. Хуже дело в Киевской и Винницкой областях, в так называемых Уманских и Белоцерковских районах, где, несмотря на большие скидки по хлебозаготовкам, а в ряде районов фактического освобождения, сеют (озимые) все-таки очень плохо».

То же ощущение - логически грядущей неизбежной Беды… Ведь умирать будут с голоду - и даже спасительную телеграмму не смогут послать… Хотя - куда крестьянин её пошлёт?.. Мрак. Мор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука