Сталин. По ту сторону добра и зла

После того как в 1949 году Берия сочинит миф о наличии в Армении дашнакского подполья и Сталин даст разрешение на выселение десятков тысяч армянских семей из Грузии и Еревана, достанется и армянам. Как и всегда в таких случаях, выселение проводилось войсками НКВД, которые не либеральничали. И сколько страданий выпало на долю несчастных переселенцев на Алтай, знали только они сами.

Да и что удивительного, если Сталин с трибуны Мавзолея назвал русский народ «самой выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». Что очень быстро выразилось в подмене пролетарского интернационализма государственно-националистическим мировоззрением.

Удивительно, но при Сталине в Москве не было воздвигнуто ни одного памятника ни Марксу с Энгельсом, ни даже самому Ленину. Зато напротив Моссовета появился огромный памятник основателю Москвы — Юрию Долгорукому, тупому и, по словам братьев Медведевых, жестокому князю XII века. И для того чтобы соорудить этого могучего всадника, который как бы обещает покарать своей мощной десницей любого, кто осмелится бросить ему вызов, Сталин приказал разрушить воздвигнутый здесь по предложению Ленина Обелиск свободы.

Понятно, что рано или поздно Сталин должен был обрушиться и на столь нелюбимую им еврейскую нацию. Судя по всему, этого часа он ждал чуть ли не полвека. И как тут не вспомнить высказанное им еще в 1907 году пожелание устроить в партии «еврейский погром». И хотя высказано оно было в шутку, глаза Сталина, по утверждению очевидцев, говорили о другом.

Конечно, отношение Сталина к евреям — дело самого Сталина. Но нельзя забывать, что его основными противниками до революции были именно евреи, из которых состояли меньшевики Закавказья. Да и в годы его борьбы с оппозицией, он, по сути дела, сражался с евреями в лице Троцкого, Зиновьева, Каменева, Радека, Сокольникова и других. Не забыл он и того, как «принимал» существовавшую во времена первых двух революций еврейскую коммунистическую партию (ЕКП), которая всегда являлась автономной. То есть тем, против чего всего так яростно выступал Ленин.

Почему до поры до времени ЕКП не стремилась ни к какому объединению? Только лишь потому, что не желала мешать свои ряды с представителями других национальностей? Или по той простой причине, что имела свои собственные, отличные от других партий цели?

«Называясь еврейской коммунистической, — пишет историк-писатель В. Карпов в книге «Генералиссимус», — эта партия в официальном уставе и программе имела соответствующую фразеологию, но на деле являлась еврейской сионистской организацией, которая ставила четкую задачу: в мутной воде революционной многопартийной неразберихи пробраться к власти и осуществить вековую мечту сионистов — прибрать к рукам Россию с ее бескрайними и природными богатствами.

Так ли это было на самом деле? Кто знает, может быть, и так... Зато точно известно другое: после прихода в октябре 1917 года к власти большевиков ЕКП на какое-то время как бы повисла в воздухе. И вот тогда, как уверяет все тот же Карпов, «кураторы» ЕКП «оттуда» приняли решение о ее слиянии с ВКП(б). Благо, что евреев в ней хватало. И в том, что евреи-большевики, повинуясь зову крови, будут помогать своим собратьям из ЕКП, «там» не сомневались.

«Оттуда» и «там» звучит, конечно, таинственно и даже зловеще, беда только в том, что для истории подобные категории не подходят. Но если мы вспомним историю с возвышением никому не известного Троцкого, которого буквально за уши вытащил на передовые позиции Парвус и К⁰, то ничего странного в высказанном Карповым (да и не только им) предположении нет.

Однако против слияния «братских» партий выступил сам Ленин. Понял ли Ильич истинные цели коммунистов-евреев (если они, конечно же, были) или побоялся усиливать и без того крепкие позиции рвавшегося к власти Троцкого, но всякий раз, когда с ним заговаривали о слиянии, давал резкий отпор. Тем не менее Троцкому, Зиновьеву и Каменеву удалось осуществить задуманное, и без одобрения уже лежавшего на смертном одре Ильича слить ЕКП с большевиками.

Что же касается генсека Сталина, то он был поставлен об этом в известность только... на январском пленуме 1923 года, когда совершенно неожиданно для него Каменев вдруг заявил: «Политбюро считает первым вопросом, вместо отчета товарища Сталина, заслушать сообщение о положении дел в дружественной нам еврейской компартии. Пришло время, товарищи, когда без бюрократических проволочек следует всех членов ЕКП принять в члены нашей большевистской партии».