Сталин после войны. 1945 -1953 годы

Крайне глупый и неуместный миф. Хотя бы, например, потому, что цензура существует с незапамятных времен и к тому же во всех государствах. Это объективная необходимость, точнее, неотъемлемый атрибут государственности. Никому же не приходит в голову вопить о полной ликвидации правоохранительных органов. Так почему же это надо делать в отношении цензуры? Разве государство обязано все вываливать на обозрение? Разве оно по определению не имеет права на какие-то секреты? Если каждый человек в демократическом обществе имеет право на тайну личной жизни, то на каком основании мы должны лишать такого же права государство?!

Что же до фактов истории, то они таковы. Многие считают, что история советской цензуры начинается с 27 октября 1917 года. То есть с того самого дня, когда Временный революционный комитет принял Декрет о печати. По этому декрету 575 независимых издательств и более 2000 наименований газетно-журналь-ной периодики занесли в разряд сеющих смуту, что едва ли не автоматически подводило их под запрет. Но это не цензура как таковая — это элементарная политическая борьба.

На самом же деле отсчет истории советской цензуры следует вести с 23 декабря 1918 года, когда Реввоенсовет республики ввел военную цензуру. Инициатором этого декрета был лично Троцкий. Как к нему ни относись, но сугубо в этом вопросе он был прав. Если власть в стране, где полыхает сочетающаяся с иностранными интервенциями Гражданская война, хочет победить, то без цензуры на сообщения военного характера просто не обойтись. Иначе враг будет знать все. Кстати говоря, в разведывательной деятельности существует специальное направление, которое ныне именуют легальным шпионажем. Это систематическое, тщательное, аналитическое исследование всех публикаций по интересующим ту или иную разведку вопросам, на основе чего делаются очень даже серьезные выводы, нередко высшего политического характера.

Соответственно охрана военных и государственных тайн в СМИ есть очень важное дело государственного характера. Это одна из передовых линий защиты национальной независимости, суверенитета, экономической, военной и политической мощи государства, которая осуществляется в интересах всех граждан того или иного государства.

Почти сразу же цензура была передана под надзор ВЧК. Многие и по сей день ёрничают на этот счет. Но чего тут ёрничать, когда понятно, что функция обеспечения государственной безопасности не может реа-лизовываться без соответствующего контроля, в том числе и за публикациями в СМИ. А то ведь такого наболтают… Вспомните хотя бы годы катастройки Горбачева, и вам все станет понятно.

Или, например, нередко ёрнически ссылаются на мартовское 1927 года распоряжение Главлита, в котором говорилось: «Всем гублитам, облитам, крайлитам. Срочно. Секретно.

С получением сего не допускать в печати… никаких сведений и рассуждений тревожного характера о перспективах урожая в настоящем году, причем к числу таких сведений надлежит отнести и такие, которые хотя и не говорят непосредственно о самом урожае (например, неблагоприятные метеорологические наблюдения и т. п.), но могут быть истолкованы как угроза урожаю. Запрещается публиковать сведения: 1) о хлебном экспорте; 2) существовании разных видов цензуры; 3) работе и структуре ОГПУ; 4) о Кремле; 5) о крушении поездов; 6) случаях самоубийства и умопомешательства; 7) местонахождении членов Правительства; 8) девальвации червонца».

Возьмем, к примеру, запрет на публикации, касающиеся урожая и экспорта хлеба. Еще в четвертой книге пятитомника указывалось, что едва только был провозглашен курс на индустриализацию, Запад ввел против Советского Союза так называемую «золотую блокаду», в соответствии с условиями которой в качестве оплаты за поставляемое промышленное оборудование от СССР требовали поставок зерна, а не золота. Соответственно обладание хотя бы минимальными сведениями о видах на урожай позволило бы тому же Западу сбивать цены на советское зерно, в результате чего сильно пострадали бы планы индустриализации. В свою очередь, любые тревожные сведения о видах на урожай внутри страны могли бы откровенно спровоцировать рост цен на хлеб внутри Советского Союза, что неминуемо привело бы к социальному взрыву с крайне негативными политическими и иными последствиями. Тем более что 1927 год был годом «военной тревоги» — Советский Союз опасался вооруженного нападения консолидированными силами Запада. И только внутреннего взрыва нашей стране и не хватало.

Если хотя бы по минимуму знать такие нюансы истории, то не возникнет мысль о том, чтобы ёрничать по поводу таких цензурных ограничений. Но, увы, наши журналюги единственное, что умеют, так это в полной мере соответствовать поговорке «галопом по Европам», то есть ничего толком не знать, но с видом всезнающих знатоков вещать каждый раз очередную глупость. «Владыка журнализм! Глупец, которому дано при помощи столбцов дурачить по утрам три тысячи глупцов!» — говаривал еще Альфред де Мюссе.