Сталин: посвящение волхва

Проституирующие цеха психологов, психиатров и психотерапевтов тоже не без дела: они вколачивают коренным народам концепцию шизофрении, то есть болезненность раздвое ния. Тактика в разные исторические периоды использовалась разная: в частности всякое умение человека обращаться к нетекстовым способам познания трактуют, как раздвоение личности, шизофрению, признак душевной болезни. Здоровье, по уверениям проститни в белых халатах, это когда нет никаких форм раздвоения, а уж тем более разтроения. Христиане, блин. Раздвоение человека, может, и признак болезни, но признак здоровья, точно — разтроение в период обучения полноте триединства. Владение одним только текстовым способом познания, присущий цивилизованным, в том числе и тем, кто в белых халатах, уж точно, болезнь. Или, лучше сказать, дегенератизм. В лучшем случае,

инфантилизм. Научная несостоятельность.

С точки зрения продолжение эстафеты духа от Прапредка через Сталина к Последнему Герою, самое лучшее, чтобы имя Сталина вообще никак и нигде не упоминалось. Если бы не упоминалось, то и я всё прежде написанное о Сталине уничтожил бы, добился бы того, чтобы никаких переизданий уже изданных книг не было, а рукопись глав этой книги с упоминанием имени Сталина уничтожил бы. Очень просто: поступил бы, как Сталин: он, будучи в юности поэтом класса Пушкина, вдруг взял, и стихи писать перестал. Люди с поэтическим даром в сто крат меньшим, чем у Сталина, пишут стихи до скончания жизни, но Сталин перестал. И я точно так же — компьютер на помойку или подарил бы кому-нибудь.

Но раз жидва не унимается, ложную биографию Сталина вколачивает в подкорку всему населению, следовательно, и носителям духа, уродует в них и «Писателя» (образное мышление) и «Профессора» (логическое описание мироздания), то работу над этой книгой («Сталин: непобедимость волхва») постараюсь завершить.

Говорил, говорю, и повторю ещё не раз: прочтите и забудьте. Мои книги — не более чем повод обратиться к нетекстовым источникам познания (четыре стихии) и научиться руководствоваться в поступках золотым светом от Центрального События мировой истории. Книги мои могут лишь помочь убедиться, что вколачиваемая нам в подкорку цивилизаторами картина мира есть не более чем эманация страха цивилизаторов перед грядущим Судом Справедливости. Ощущению Центрального События (СЛТ) они не научат. Наследникам духа мои книги должны помочь усомниться в подлинности биографии Сталина в исполнении всяких разных Авторхановых (гитлеровцы освободили его от тюрьмы, он работал на них, с ними он и ушёл при освобождении наших территорий), Радзинских и прочих предателей всего самого святого.

Усомнившись, временно разтроитесь:

«Сталкер» (тело), остаётся верным себе (случаи перезамыкания частей тела в ложном порядке тёмными магами пока редки, но и с этим можно справиться психокатарсисом), и выведет вас по стихиям на основополагающие истины,

«Писатель» поможет принять решение о поступках в новой комбинации условий внешнего мира (то есть в тех условиях, в которых у предыдущих поколений верного, приводящего к Победе опыта, нет);

«Профессор» видением перспективы укрепит в рутинной работе и логическими обобщениями поможет сойти с круга идиотизмов, по которому ходят оболваненные цивилизаторами.

Вот тогда, брат, и составишь, как того требуют каноны посвящения эведского шамана, биографию Сталина как своего предшественника по эстафете духа, казалось бы, из ничего, так сказать, из воздуха.

Эведский след в жизни Сталина важен для обсуждения ещё и потому, что практика посвящения шаманов у эведов объясняет нам ту странность, что проституирующие СМИсители Сталина не замалчивают, а, казалось бы, вопреки своим интересам своими фантазмами косвенно напоминают о важности духовной биографии Сталина. И важна она, прежде всего, для наследников его духа.

Загадка чума Сталина на Половинке

У эвенов с шаманами поступают так: прошёл «экзамен» с деревом, оленем и биографией предшественника, затем шаманит, всё делает верно, не ошибается — а его изгоняют из селения вон. Если сам не уходит. Потому что шаман в «пустыню» обычно уходит сам. И не один, а с женой-союзником (не просто так законной женой, а именно союзницей). Жить изгоем имеет смысл только в паре.

Чум изгоя — не наказание, а необходимый этап становления пары камов.

Изгой (ТСГ) — «атагас», «пастырь».

Жить порой полезно и одному тоже: появляется прекрасная возможность заглянуть в себя сокровенного, посмотреть сны, взглянуть на небосвод вплоть до кара — неба в золотом свете, смириться перед величием Луны как символа единственной наши надежды, обобщить свой жизненный опыт — с теми же женщинами, например. Но взглянуть на себя со стороны без союзницы невозможно. Как следствие, предыдущий жизненный опыт будет неверно истолкован, чрезмерно благожелательно, льстиво, и останется приверженность к ложным толкованиям устройства мира.