Сталин: правда и ложь

"Ходатайство Бухарина Николая Ивановича о помиловании.

Президиум Верховного Совета СССР постановил:

Ходатайство о помиловании осужденного Военной Коллегией Верховного Суда СССР 13 марта 1938 г. по делу антисоветского "правотроцкистского блока " к высшей мере наказания —расстрелу — Бухарина Николая Ивановича — отклонить.

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР.

(А.Горкин)."

Но все это было потом.

Сталин вспомнил, что Бухарин до того, как женился на шестнадцатилетней девочке, дочери известного меньшевика Ларина, подолгу проживал у него на даче под Москвой в Зубалово около Усово. Инициатором таких приглашений всегда выступала жена Надя [55], упорно стремившаяся покрепче подружить своего мужа с Бухариным. И что она нашла в этом человеке? Что ее с ним связывает?

Рыков тоже хорош! После того, как рассказал ему о встрече Каменева с Бухариным и о содержании их разговора, тут же побежал к нему и, впав в бешенство, кричал на Бухарина:

— Баба ты, а не политик! Перед кем ты разоткровенничался?! Мальчик-бухарчик!

"Неужели и этот враг? — подумал Сталин о Рыкове, — а ведь прикидывался другом".

Впоследствии возникшее у Сталина подозрение в отношении Рыкова подтвердилось полностью.

Вот что он писал о своих преступлениях в прошении о помиловании 13 марта 1938 года.

"В Президиум Верх. Совета СССР.

13 марта с.г. Военная Коллегия Верховного Суда приговорила меня к расстрелу. Прошу о помиловании. Вина моя перед партией и родиной — огромна, но у меня есть горячее желание и, думаю, есть силы, хоть сколько-нибудь ее искупить. Прошу поверить мне. что я не окончательно испорченный человек. В моей жизни были многие годы светлой, честной работы для революции. Я и теперь сумею доказать, что даже после совершенных мною преступлений, можно стать честным человеком и честно умереть. Прошу даровать мне жизнь.

А.И.Рыков

13 марта 1938 г."

Президиум Верховного Совета СССР в помиловании Рыкову отказал.

Перечитав еще раз справку о Бухарине и выдержки из записи Каменева, Сталин пришел к окончательному решению: сообщение о вербовке Бухарина японской разведкой до тщательной перепроверки не обнародовать, окончательно добить Бухарина идеологически, а там уж и организационно.

Вскоре такой случай Сталину представился.

Ранним апрельским утром 1929 года большие группы людей, оживленно переговариваясь друг с другом, направлялись к Спасским воротам Кремля. Среди них можно было увидеть директоров строящихся по всей стране промышленных гигантов, активистов и руководителей колхозного движения, прославленных военачальников и известных ученых. Члены Центрального Комитета и Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б) собирались на Пленум, в повестке которого стоял один вопрос: обсуждение доклада Сталина "О правом уклоне в ВКП(б)".

К 10 часам утра в Свердловском зале Кремля собрался весь цвет партии. Ожидали, что же скажет признанный вождь, давно уже зарекомендовавший себя, особенно после выступления на XIV съезде, как талантливый и умелый докладчик, отличительной чертой которого была неопровержимая, железная логика приводимых им аргументов.

Среди партийного актива, задолго до начала работы Пленума, ходили слухи, что на нем будет дан решительный бой бухаринско-рыковской антипартийной группировке, открыто выступившей против коллективизации.

Появление Сталина на трибуне присутствовавшие в зале встретили стоя. Терпеливо дождавшись, когда аплодисменты, наконец, умолкли, Сталин, как всегда, медленно и спокойно, тихим голосом, без жестикуляций, начал говорить.