Сталин. Разгадка Сфинкса

28 апреля Политбюро в общих чертах одобрило план борьбы, намеченный Ставкой. В связи с чем, решением СТО кавказец назначается председателем комиссии по обеспечению войск Западного фронта обмундированием, а затем и снабжению всей армии средствами вооружений.

На заседании Политбюро от 15 мая обсуждается (помимо прочих) вопрос поездки Сталина на Юго-Западный и Западные фронты. Вне всякого сомнения, он не в восторге от подобного подхода к делу и не склонен впадать в панику от первоначально успешных продвижений поляков.

В тот же день Политбюро постановило «командировать т. Сталина на Юго-Западный фронт и Западные фронты с тем, чтобы в 1-ю очередь он выехал в Конную Армию и принял все необходимые меры для обеспечения боеспособности Конной Армии».

Очевидно, в ЦК имели представление о трудностях с управлением ватаг всадников, с громким названием 1-я Конная армия. Тем не менее Сталин резонно требует конкретизировать его полномочия и круг поставленных задач. Как наладивший в короткие сроки расстроенную тыловую работу, на заседании Политбюро ЦК от 18 мая, Сталин вновь включается в состав РВС республики. И ему поручается формирование РВС Юго-Западного фронта.

25 и 26 мая, до отъезда Сталина в войска, «Правда» печатает его статью «Новый поход Антанты на Россию». Расценивая наступление Польши как очередную инициативу англо-французского блока, кавказец ошибался: Пилсудский действовал самочинно, однако он был прав, уверяя, что «шансов на поражение России в 1920 году меньше, гораздо меньше, чем в 1919 году». Чем дальше будут продвигаться на восток польские войска, отмечал также Сталин, тем больше они «будут встречать противодействие со стороны украинского, русского, белорусского мужика…».

Он готовится к поездке на фронт как никогда основательно и не выезжает пока не получает собственноручно написанного Лениным удостоверения на право пользования персональным бронепоездом, как член ЦК, ВЦИК, СТО и РВС республики.

Почти сразу по прибытию в Харьков — в штаб Юго-Западного фронта — Сталин предложил Ленину следующий план действий. Временно заключить перемирие с генералом Врангелем, окопавшимся на юге (тем более, совсем недавно Политбюро решило приостановить на него наступление) и получить возможность высвободить часть сил с Крымского участка фронта. Либо разгромить Врангеля и полностью сконцентрироваться на поляках.

При всей несомненной рискованности предложенной кампании, общий замысел был великолепен и сулил блестящие перспективы. Однако Ленин телеграмму Сталина «отфутболил» Троцкому с надписью: «Это явная утопия. Не слишком ли много жертв будет стоить, уложим тьму наших солдат, надо десять раз обдумать и примерить…»

На следующий день, снова из Кременчуга (ближе к линии фронта), кавказец телеграфирует вождю о намерениях Врангеля перейти в наступление в поддержку полякам. И вновь Ильич переадресовал его депешу Троцкому…

Поскольку перед его войсками ставится задача, в первую очередь, бить поляков, Сталин, скрепя сердце, вынужденно отдает предпочтение западному участку фронта. Он подписывает директиву, ставящую целью разгром киевской группировки противника, одновременно постоянно оглядываясь назад, на Врангеля, который немедленно активизировался.

Но лишь два месяца спустя после сталинских инициатив в Кремле осознали всю опасность врангелевских поползновений. Хотя Сталин в течение всего одного месяца дважды выступает в печати, где косвенно выступает против принимаемых центром решений. Он авторитетно заявляет, в том числе: «Но было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено. Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей» ресурсы половины Европы. «Поэтому, — сурово говорит Сталин, — я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей… В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями», к тому наступление Врангеля уже успело принять «угрожающие размеры».

Довольно смешно, заверяет Сталин, «говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована… ПОМНИТЕ О ВРАНГЕЛЕ». Призыв Сталина оказался гласом вопиющего в пустыне.

Лишь 2 августа 1920 года вождь сообщает шифровкой, что Политбюро провело разделение фронтов и рекомендует Сталину заняться исключительно Врангелем. Который, по подсказке Запада, дерзнул отправить десант на Кубань (в поддержку восставшим казакам), грозя отсечь от красных наиболее богатые хлебом южные провинции и Кавказ.

Сталин возмущен, он давно предупреждал об опасности самообольщения успехами, а теперь его инициативы явно умышленно оборачивают против него же.

Горец резко телеграфирует Ленину: «…Вашу записку о разделении фронтов получил, не следовало бы Политбюро заниматься пустяками. Я могу работать на фронте еще максимум две недели, нужен отдых, поищите заместителя…».