Сталин шутит…

…Если нельзя требовать от оппозиции отказа от ее убеждений, то почему можно требовать от партии отказа от ее взглядов и убеждений насчет оппозиции? А ведь у Каменева выходит, что оппозиция не может отказаться от своих антиленинских взглядов, а партия должны отказаться от своих взглядов насчет того, что невозможно оставить оппозицию в нашей партии без отказа оппозиции от своих антиленинских взглядов. Где же тут логика?» (Смех. Аплодисменты.)

13

Бескомпромиссное отношение Сталина ко всему, что мешало народу, партии, державе свободно и безопасно жить, развиваться, идти в ногу с прогрессом, не раз обращалось против мнимых соратников. Он скорее не шутил, а был вполне серьезен, хотя и не удержался от острого словца, когда заявил (на собрании актива Московской парторганизации, апрель 1928 г.):

«Я знаю, что в рядах партии имеются люди, недолюбливающие критику вообще, самокритику в особенности. Эти люди, которых я мог бы назвать «лакированными» коммунистами (смех), то и дело ворчат, дескать, опять эта проклятая самокритика, опять выворачивание наших недостатков – нельзя ли дать нам пожить спокойно?»

14

Едва партия успела покончить с левой оппозицией, как в ней возникла оппозиция правая. На эту опасность Сталин впервые указал в 1928 году в своей речи перед участниками пленума Московского городского комитета ВКП(б) и его Контрольной Комиссии. Вождь не преминул прибегнуть к юмористическому сравнению, рассуждая о беспечности некоторых партийцев, не придававших значения опасности раскола в партии, не умевших анализировать и вскрывать корни явления.

«Нельзя не вспомнить, в связи с этим, об одном эпизоде в Одессе, имевшем место в конце 1919 и начале 1920 года, когда наши войска, прогнав деникинцев из Украины, добивали последние остатки деникинских войск… Одна часть красноармейцев с остервенением искала тогда в Одессе Антанту, будучи уверена, что ежели они поймают ее, Антанту, то войне будет конец[6]. (Общий смех.) Можно представить, что красноармейцы могли бы поймать кого-либо из представителей Антанты в Одессе. Но этим, конечно, не был бы решен вопрос об Антанте, так как корни Антанты лежат не в Одессе, хотя она и была тогда последней территорией деникинцев, а в мировом капитализме.

То же самое можно сказать о некоторых наших товарищах, которые в вопросе о правом уклоне заостряют дело на лицах, представляющих правый уклон, забывая об условиях, порождающих этот уклон».

15

В двенадцатом томе политиздатовского собрания сочинений И.В. Сталина, охватывающем его произведения с апреля 1929 г. по июнь 1930 г., есть маленькая, на две-три странички, работа. Называется «Соревнование и трудовой подъем масс» и представляет собой предисловие вождя к книжке Е. Микулиной «Соревнование масс». Сейчас нас интересуют не ценные мысли Сталина о важнейшем участке социалистического строительства, а о том, как появилось это предисловие.

Об этом спустя много лет не только после выхода ее книжки, но и после смерти вождя рассказала сама автор.

Она, молодая журналистка, написала небольшую книжку – по сути, брошюру о соцсоревновании, но в какое издательство ни обращалась, везде отказывали в публикации. Ходила-ходила и, наконец, добрела до ЦК партии. Да еще осмелилась просить приема у товарища Сталина.

По словам Микулиной, работница в приемной даже не подняла головы, когда отрезала: «Товарищ Сталин занят. Оставьте рукопись, Вам ответят».

Через неделю или немного больше в общежитии, где жила автор, раздался телефонный звонок. Ее позвали к аппарату, и голос на том конце провода сказал: «С Вами говорит Товстуха». – «Какая толстуха?» – «Не какая, а какой, – ответили с некоторой обидой. – Я Иван Павлович Товстуха – помощник товарища Сталина. С вашей книжкой ознакомились, и товарищ Сталин хотел бы с вами поговорить».

…В назначенный день и час Е. Микулина вошла в кабинет вождя. Сталин стоял и листал газеты. Он был в костюме и галстуке – совершенно нетипичной для него одежде, в которой его мало кто видел. Потом Микулина узнала, что в тот день он принимал одну иностранную делегацию.

Далее происходит диалог:

– Какая молодая, а такие умные книжки пишет. В чем Ваши трудности?

– Не могу нигде напечатать, товарищ Сталин.

– Да, это трудно. Как же Вам помочь? (По словам Микулиной вождь ходил по кабинету, рассуждая вслух.) А что если я напишу предисловие к Вашей книжке? (О подобном автор, конечно, и мечтать не могла.) У меня много работы, но если Вы потерпите дней десять, я напишу предисловие.

– К вам трудно попасть, товарищ Сталин, в приемной такая мегера сидит.

– Она не мегера, – улыбнулся Сталин, – просто у нее трудная работа. (Потом он пообещал, что пришлет Микулиной предисловие по почте в ближайшее время. Он, разумеется, понимал, что после выхода книжки с его предисловием журналистка станет всесоюзно известной, и спросил, что она собирается делать дальше.)

– Хочу писать о стройках пятилетки… Но я работаю в журнале «Крестьянка», а там сельскохозяйственный профиль, поэтому меня не пошлют на промышленные объекты.